По Всероссийскому сбору пожертвований (всенародной подписке) к началу мая 1910 года собрали лишь 73 645 рублей. Самые крупные пожертвования были сделаны Москвой: от М. Ф. Морозовой, от Московской городской думь! и от Московского Бегового общества — по 5 тысяч рублей. По расчетам, на установку памятника М. Д. Скобелеву требовалось 120 тысяч рублей. Вскоре Московской городской думой была отпущена недостающая сумма. И 9 мая Дума сообщила москвичам, что «памятник будет поставлен на Генерал-Губернаторской площади».
По докладу начальника Императорской Николаевской военной академии Генерального штаба генерал-лейтенанта Д. Г. Щербачева, назначенного председателем комиссии по сооружению монумента, гранитные работы заканчивались к 15 октября 1911 года, а бронзовые — весной следующего. Но из-за внезапных проблем на грунте стоимость памятника возрастала до 150 тысяч рублей. Д. Г. Щербачев вынужден был просить Городскую думу о денежном пособии для покрытия недостающей разницы. Что же произошло на месте?
Устроителей символа русской воинской славы и исполнителей задуманного немало удивило состояние грунта Генерал-Губернаторской площади (коротко ее называли «Тверской»). Здесь неожиданно был обнаружен засыпанный старинный колодец. И потому для крепости земли под памятником решили усилить фундамент постамента. Кроме того, был сооружен специальный «бетонный тюфяк». Работавшему на площадке при сооружении всей композиции взводу солдат-рабочих 5-го гренадерского Киевского полка пришлось значительно «попотеть».
Для увеличения своих денежных средств Скобелевский комитет обратился в Городскую управу с просьбой о разрешении ему поставить вблизи площадки для памятника свой киоск для продажи алюминиевых календарей, которые комитет выпустил в память 300-летия царствования Дома Романовых. Ходатайство управа удовлетворила. А в том случае, когда комитет на огородительном заборе памятника без разрешения поместил московские рекламы, он получил замечание от городских властей. Рекламы не убрали. В этом случае, как исключение из городских правил, управцы «закрыли глаза» и оставили дело без изменения.
О серьезности работ над памятником и важности его установки в стране можно судить по такому факту.
В апреле 1912 года из Санкт-Петербурга в Москву приезжала специальная государственная комиссия для выяснения причин задержки в строительстве. В заседаниях комиссии участвовали председатель комиссии по сооружению памятника Скобелеву генерал-лейтенант Д. Г. Щербачев и автор проекта П. А. Самонов. Также — представители от Москвы: инженер-полковник Воронцов-Вельяминов, полковник Никольский, гласный И. С. Кузнецов и делопроизводитель комиссии капитан Левошко. Комиссия осматривала памятник, отлитый на Санкт-Петербургском бронзово-литейном заводе А. Моран. Фигура Скобелева на коне, возвышавшаяся в высоту на 7 аршин, уже была поставлена на Тверской площади. Комиссия выяснила, что досадная задержка в ходе плановых работ произошла вследствие того, что штанга, проходившая внутри стоявшей чуть сзади ноги лошади и опиравшаяся в фундамент, была немного укорочена. Часть штанги пришлось заменить особым железным постаментом, соединенным болтами с ее продолжением, после чего эту стыковку залили цементом. И в этом месте образовался некий монолит. Такой упор для ноги лошади комиссия признала вполне надежным.
До момента открытия, назначенного на конец мая, почти готовый памятник в окружении четырех стальных огромных канделябров (с пятью «стильными электрическими фонарями каждый») оставался под пеленой, которая закрывала лишь скульптуру, без пьедестала. Занавес задергивался на шнурах. Такое новшество позволяло устраивать осмотр еще не открытого монумента высокими гостями Москвы, в том числе — членами царской фамилии, во время их визитов.
Дата торжества, в силу разных причин, была перенесена. Открытие окончательно назначили на понедельник 25 июня 1912 года.