— Ты что-то сегодня неразговорчива.
— Утомилась от слов.
4
…Помощник — Лиля Бутикова, молодой ординатор. Впрочем, какая тут помощь, если сейчас все делают руки Ольги Николаевны? Лиля только смотрит, как вдоль позвонков больного упруго пробегают будто играющие пальцы врача, как массирующая дорожка проходит по ходу одного, другого нерва. Здесь есть на что посмотреть, есть чему позавидовать. Методы лечения можно принимать или не принимать, как принимают или не принимают сочинения композитора. Но виртуозность исполнителя несомненна. Уже сейчас руки Ольги Николаевны прославлены на весь Союз. Больные, побывавшие у нее, создают легенды об их чудодейственной силе и одной этой силе приписывают исцеление. Время работает: одни больные сменяются другими, понемногу растет число «очевидцев» совсем уже невероятных случаев. Ходят даже слухи, что здорового человека Ольга Николаевна способна омолодить своим массажем на десять лет. Что касается больных, Лиля сама видит неплохие результаты комплексного лечения. Тут не только массаж и физкультура… Потому и дала себе слово перенять от Ольги Николаевны все полезное, что она может дать начинающему врачу.
«При моем уме, — думает Бутикова, — я пойду дальше».
Напряжение борца в поединке с другим невидимым борцом, идущее от всех движений и ладной фигуры Ольги Николаевны, легко передается Лиле: она тоже сосредоточенна и серьезна. Только когда очередь доходит до больного Клещикова, до этого «мыслителя», Лиля ослабляет внимание.
В отличие от своих молчаливых, погруженных в телесные ощущения товарищей по палате и несчастью, Клещиков облегчает себе лежание тем, что постоянно размышляет о разных высоких материях, например, об устройстве мира и вселенной, и в результате приходит время от времени к новым, неизвестным науке открытиям. Больные рядом с ним еще тяжелы, им пока не до высоких материй — и Клещиков, страдая от отсутствия аудитории, превращает в слушателей врачей. Вот тут Лиля действительно помогает Ольге Николаевне: ведет диалог.
— Хотите, я вам первым сообщу нечто важное? — Клещиков что то ищет возле себя глазами.
— Давай, — говорит Лиля.
— Здесь лежала газета…
Лиля находит газету в тумбочке. Ольга Николаевна заставляет Клещикова повернуться на бок. Тот поворачивается, говоря:
— Там статья подчеркнутая. Читали? Вообще газет не читаете? Кто не читает газет, тот не сумеет мыслить. Не будет в голове материалов.
— Я прочту, — обещает Лиля. — Как? Сейчас? Вслух? Здесь что-то о солнечной системе, не очень понятное…
— Читайте, читайте, — приказывает Ольга Николаевна и сгибает парализованную ногу Клещикова. Сгибает и разгибает. Красивая нога. Мужчина хорошего сложения, болезнь не все у него отняла. Недаром кинорежиссер выбрал его для учебного фильма. Поставим на ноги — вновь можно будет заснять на ленту. А пока сгибаем, разгибаем… Он чем-то похож на Жерара Филиппа, и лоб донельзя сморщен все время — думает. А характерец! Если не читать — откажется от упражнений.
— Смысл прочитанного, ребята (он говорит «ребята»!), такой. Раньше Земля обращалась себе вокруг Солнца за 399 суток. Прошло двести миллионов лет— и что же мы видим? Перемену. Теперь уже 365 и 24 сотых суток…
— Вот здорово! — говорит Лиля на всякий случай.
— Дальше главное! — воодушевляется больной. — Если вычесть одно из другого, Земля приблизилась к Солнцу на 16 миллионов 65 сотых кэ-мэ. Солнечная система сжи-ма-ет-ся! Делим на число лет и получаем факт, который все, кроме меня, проглядели: сжимается со скоростью восемь сантиметров в год.
— Какой ужас! — восклицает Лиля.
— Вот, — Клещиков выдергивает из-под подушки ученическую тетрадку и протягивает ее Ольге Николаевне. Берет тетрадку Лиля.
— Это… Я кончил общественный институт патентоведения… Получив цифру скорости сжатия, я по всей форме составил заявление на изобретение. Название изобретения: «Закономерность коллапса солнечной системы».
Лиля закатывает глаза:
— О!..
Ольга Николаевна прощает ей некоторое переигрывание. Ведь не артистка. Сама ей внушала: «Мы должны поднимать настроение больных любыми средствами. Хоть на голове ходить. Это как в сказках о плачущей царевне: рассмешишь, заинтересуешь чем-то, кроме болезни, дашь волю к жизни — Полцарства ваши! Ваша победа. Без стимула к жизни наши больные обречены на смерть»… Закатывает глаза? Пусть закатывает.
Они уходят, оставляя Клещикова довольным.
5
В коридоре Ольга Николаевна спрашивает: