- За компьютером, - немедленно отреагировала Тамара. - Я там только почту проверяю. Раньше просматривала некоторые сайты, но быстро потеряла к ним интерес.
- Утром встает и вместо того, чтобы пойти умыться, тут же садится за компьютер, - продолжал нарочито сурово Москвин.
- А вы сами пользуетесь компьютером?
- Абсолютно нет. И постоянно боюсь его сломать. Не люблю трогать вещи, которыми не знаю, как пользоваться. И никогда не берусь за то, чего не умею. Это Тамара за все берется. Хотя тоже не думаю, что умеет.
- Если надо – научусь! - торжествующе парировала уже из прихожей супруга.
* * *
Москвиной все-таки безумно повезло с мужем. Из года в год наблюдая за звездной парой я убеждалась, что именно Игорю Борисовичу, ее собственному тренеру, Тамара постоянно стремилась соответствовать, перенимая знания, секреты, отношение к профессии. Именно ему она ежеминутно старалась доказать, что оказалась хорошей ученицей. И именно его внимания стремилась добиться, чем бы ни занималась.
Москвину-профессионала за глаза упрекали в том, что она порой бывает черства: мол, не должна женщина быть столь жесткой, решительной, прямой в суждениях. Мало кому при этом приходило в голову задуматься, что женщине-тренеру намного труднее пробивать себе дорогу, нежели мужчине. Не женская это по большому счету профессия - тренер. Она отрывает от семьи, от воспитания детей. Если мужчина способен убедить себя в том, что, добиваясь успеха и зарабатывая деньги, он компенсирует свое отсутствие дома, то женщине таких аргументов мало - она терзается и страдает. Наверное, поэтому мотивация у женщины всегда выше: чем еще кроме супер-результата можно доказать себе и окружающим, что все жертвы, принесенные во имя профессии, не напрасны?
- Вы не боялись, что работа может вас развести? – рискнула я однажды задать Тамаре сугубо личный вопрос.
- После известного конфликта между нашими учениками, когда и наши с Игорем отношения сильно испортились, я много думала о том, что произошло, - ответила она. - Один известный режиссер как-то сказал, что не считает семью ценностью. Я же всегда рассуждала иначе. И Игорь так считал. Его отец умер во время войны, и мама после этого уже не выходила замуж, хотя была очень красивой и интересной женщиной. В моей семье тоже были строгие взгляды. В том плане, что семья – это один раз и навсегда.
Спорт – это совсем другая жизнь. Которую ты начинаешь с каждым новым поколением спортсменов, а потом эту страницу просто переворачиваешь. И все начинается заново. А вот семья, дети, родители – совсем другое.
Та ссора, которая случилась у нас с Игорем, она принадлежала спорту. Было бы страшной ошибкой позволить ей перейти в нашу семейную жизнь и разрушить ее. Как только я поняла, что никакие профессиональные конфликты не должны влиять на обстановку в нашей семье, то стала вновь пытаться все нормализовать. И была очень благодарна Игорю за то, что он тоже начал делать шаги навстречу. Зато сейчас совершенно точно знаю: наша семья – это та самая сфера, в которой мы побеждаем любой другой тренерский дуэт.
Глава 2. ВОЕННЫЕ УНИВЕРСИТЕТЫ
В домашний музей Москвиных в их просторной квартире на улице Рылеева я впервые попала в какие-то совсем незапамятные времена. Помню, что приехала в Питер с заданием сделать большое интервью с Артуром Дмитриевым, однако двукратный олимпийский чемпион неожиданно уехал по делам, сообщив, что вернется в город совсем поздно вечером. Вот меня и забрали к себе Москвины – скоротать ожидание.
Если уж совсем честно, наиболее сильное впечатление на меня тогда произвел не музей Москвиных, а квашеная капуста. Она была как раз такой, какую когда-то собственноручно заготавливал дома мой отец и какую почти никогда не найти даже на очень щедром на выбор рынке: хрустящей, прозрачно-кремовой с яркими оранжевыми вкраплениями моркови и умопомрачительно вкусным рассолом. Хозяин дома с таким удовольствием угощал меня этой капустой, что не сложно было понять: все домашние разносолы – его рук дело.
Оставалось дождаться удобной возможности завести с Игорем Борисовичем беседу на кулинарную тему.
- Во время войны мы всегда очень много капусты заготавливали, - словно уловив мои мысли, начал рассказывать Москвин. – Бабушка, помню, никогда не перетирала нарезанную капусту руками – чтобы сок не выделялся слишком быстро. Просто пересыпала слои солью. Никогда не пробовала, когда солила - все делала на глаз. Любила приговаривать: «Рука сама знает».