А тот же Дивин совершенно потрясающе владел техникой конька. Прыжок в волчок он делал так, как даже сейчас никто не делает: Коленка аж под мышкой была во время вращения. На обязательных фигурах его никогда не корежило, стоял всегда ровненько, полностью чувствовал вес и инерцию своего тела.
Когда такие фигуристы начинают учить других, они редко задумываются, что кто-то может чувствовать то же самое движение совершенно иначе. К тому же нельзя одинаково обучать мужчин и женщин. Но переломить себя в этом отношении очень сложно.
Совершенно другая категория – хорошие тренеры. Брайан Орсер не был великим фигуристом, но у него была великолепная коньковая техника, прекрасное чувство баланса. Наверное поэтому и научить умеет так, как надо. Спортивным «потолком» великого Карло Фасси были две победы на чемпионатах Европы в 1953-м и 54-м. То есть чемпионом он был средней руки. Но учил замечательно. Никогда, кстати, не давал персональных уроков – работал исключительно в групе. Как и Ютта Мюллер. Ее козырем всегда была сильная группа и железная дисциплина.
В целом же, как любил говорить мне Николай Панин, первый и основной закон фигурного катания заключается в постоянном владении собственным весом и инерцией своего тела при постоянных скручиваниях и раскручиванием верхней части тела относительно нижней. Допустим, конек идет влево, а верх поворачивается вправо. Для того, чтобы создать крутку для прыжка, одна часть тела должна стоять неподвижно, а вторая – делать замах и создавать инерцию. Тогда все получится. А вот если встать на мыльный пол – ничего не выйдет.
* * *
Когда интервью было закончено, и мы с Москвиной отправились из «Юбилейного» в Академию фигурного катания, чтобы продолжить разговор в машине, Тамара вдруг сказала:
- Игорь – гораздо более хороший тренер, чем я, и я признаю это не для красного словца, а потому что так оно и есть. Он первым привнес в парное катание хореографию - еще в те времена, когда я каталась, как одиночница, приглашал на каток хореографа Кировского театра Дмитрия Кузнецова. Для Юры Овчинникова приглашал известного балетного танцовщика Барышникова: Миша приходил к нам в Юбилейный и помогал ставить программы. А главное – муж сделал то, что не удалось больше никому: сначала подготовил очень большую плеяду тренеров, работая в институте, а потом тренерами стали работать все его бывшие спортсмены. Не потому, что больше деваться было некуда, а потому, что Игорь потрясающе умел заразить тренерской работой, привить к ней любовь.
Благодаря ему я поняла, что заставлять окружающих делать все так, как хочешь ты, в жизни совершенно не главное. Не нужно заставлять человека застегивать последнюю пуговицу на рубашке и повязывать галстук, или надевать пиджак, вместо свитера, зная, что из-за этого у него портится настроение. В любом деле, будь то семья, или работа, можно рассориться за один миг. И не факт, что потом отношения удастся восстановить.
- Вам важно мнение мужа о том, что вы делаете?
- Да.
- А его, когда он с вами работал, интересовало мнение окружающих?
- Думаю, нет. Игорь всегда был очень в себе уверен. И долгое время был для меня ориентиром. Однажды, правда, когда я начала тренировать самостоятельно, как-то заметил по поводу одной из моих задумок: «Не делай этого». Я не послушала, рассудив, что сама уже все знаю. А спустя десять лет пришла к нему и сказала: «Игорь, помнишь, как ты предупреждал меня, что этого делать не нужно? Какая же я дура, что потратила 10 лет на то, чтобы убедиться: ты был прав».
* * *
В фигурном катании любят говорить, что настоящая пара – это лишь та, где партнеров совершенно невозможно представить отдельно друг от друга. Белоусову без Протопопова, например. Или Катю Гордееву без Сергея Гринькова. Когда Сергей трагически и внезапно ушел из жизни, Катя больше никогда не выходила на спортивный лед с другим партнером. Просто не могла представить, как можно впустить третьего человека в тот мир, который много лет принадлежал только ей и Сергею.
Мне доводилось знать немало не только спортивных пар, но и тренерских. Москвины – совершенно особый случай. Каждый раз когда я вижу их вместе, стоящих у борта или привычно конфликтующих на тренировке, ловлю себя на том, что начинаю улыбаться. И никогда не спешу подойти ближе – не хочется нарушить удивительную и очень осязаемую химию. Они всегда неразрывно вместе. Даже когда стоят по разные стороны катка, расходятся по разным комнатам в квартире или на даче или вообще находятся в разных уголках страны и разговаривают друг с другом по телефону.