— А ты натурал? — спросил он, потягивая через трубочку цветной коктейль.
— Это в каком таком смысле? — спросил Владик, глядя прямо перед собой.
— Натурал ты, я вижу, — ответил Кика, — не наш, не здешний. Да ты расслабься, мы не кусаемся и приставать к тебе я не буду. Почему-то вы все, натуралы, считаете, что мы только и ждем, чтобы на вас наброситься.
— Это… слышь… я на машине… приехал… — начал стрелять междометиями Владик. — Могу тебя до дома подвести… если хочешь…
— А-а, я всё понял, — улыбнулся Кика, — сто баксов от Катрин это просто предлог, чтобы со мной познакомится. Натурал решил попробовать сладенького?
И тут Кика совершил не позволительную ошибку. Он своей мягкой ладошкой и шаловливыми пальчиками ласково потрепал Владика за щечку, покрытою легкой щетиной…
… Краб, Татьяна и Матвей сидели в «Лексусе» напротив «Трех обезьян» и ждали возвращения Владика вместе с Кикой. Двери клуба распахнулись и два здоровенных бугая грубыми пинками вышвырнули оттуда Владика. Он пролетел метра три и свалился на дорогу, распластавшись на ней.
— Ну ни фига себе, — сказала Татьяна.
Матвей и Краб выскочили из машины, подбежали к Владику, подняли его подмышки и потащили к «Лексусу». Нос у Владика был разбит, он постанывал, поджимая ноги, видимо и по ребрам ему тоже досталось. Владика загрузили на заднее сидение, Татьяна дала ему свой носовой платок. Краб сел впереди, Матвей рядом с Владиком.
— Я говорил вам! — обиженно воскликнул Владик, когда пришёл в себя. — Не надо было мне туда идти! Этот Кика… он стал меня по щеке гладить пальцами, а потом языком сделал вот так… тут я не выдержал, просто взбесился, как залепил ему в табло, он с табуретки и слетел. И тут эти двое подскочили. Здоровые, черти, стали меня тащить и били по дороге. А потом выкинули на улицу!
— Ты что потерпеть чуток не мог? — спросил Матвей. — Подумаешь по щеке его погладили, так надо драку затевать было? Как мы теперь Кику достанем?
— Ненавижу!!! — бушевал Владик. — Поубивал бы их всех!
И тут Кика сам вышел, да еще не один, а в сопровождении тех самых амбалов, что выбросили из клуба Владик. Он подошел к красной спортивной машине «Феррари», которая пискнула и заморгала фарами при его появлении. Амбалы ждали пока Кика отъедет, караулили, поглядывая на «Лексус». Они наверняка видели в какую машину утащили только что выброшенного ими из клуба хулигана.
— Я пошел, действуйте по обстановке, — коротко приказал Краб, вышел из машины и направился к «Феррари».
Амбал преградил ему дорогу, поглядывая на Краба свысока. Краб с ходу врезал ему точно в солнечное сплетение, амбал ойкнул, согнулся, сложил ручки, похожие на две сардельки на груди и зашатался, пытаясь вдохнуть. Второй вышибала кинулся на Краба, но не успел ничего предпринять как получил короткий прямой удар в челюсть, прямо когда неустойчиво согнулся, потерял равновесие и завалился на дорогу. Кика, видя такое дело, торопливо юркнул в машину, мотор «Феррари» заработал, но и Краб успел открыть дверь переднего места пассажира, тоже плюхнулся в «Феррари», захлопнул дверь, повернулся к Кике и приказал:
— Езжай!!!
Кика торопливо нажал на газ, вырулил на дорогу и поехал вперед к трассе. «Лексус» тоже рванул с места, объехал, сигналя, катающихся по дороге вышибал из клуба и пристроился в зад «Феррари». Кика испуганно поглядывал на Краба и в зеркало заднего вида на страшный джип, который следовал за ними. Крабу пришлось приказать, чтобы на дорогу смотрел, а не крутил головой, а то так можно ненароком и врезаться.
— Кто вы такие? Что вам надо от меня? — спросил испуганный Кика.
— Мы люди в черном, отлавливаем в Москве инопланетян, — ответил Краб, — и депортируем их на ракете на Марс. Твой рейс завтра.
Кика настолько устрашился неожиданного захвата себя неизвестными, что просто вывалился из окружающей обстановки, поэтому принял всё, что Краб ему наплел за чистую монету и начал убеждать Краба, что никакой он не инопланетянин, что родился он в Москве, учился в обычной советской школе, что у него папа и мама есть.
— А зачем же ты тогда бровушки и реснички красишь? — доверительно спросил Краб, наклонившись к нему. — И губки мажешь помадой, зачем?
— Я… я… — залепетал Кика, не зная, что ответить.
И тогда Краб задал вопрос в лоб, ошарашив Кику неожиданностью:
— Говори, кто должен был придти ночью к Эле Спичкиной, которой ты несколько дней назад вечером делал маникюр? Имя и фамилия любовника Спичкиной, быстро говори или я за себя не отвечаю!!! Эля Спичкина, помнишь — подруга Катрин, порноактрисы, кто был Элиным любовником? Говори, я сказал, кому говорю — говори!!!
Краб напирал с такой силой, что Кика едва не въехал в столб, Краб еле-еле успел вывернуть руль, чтобы избежать столкновения. И Кика сломался.
— Она спала с мужем своей мамы Вовиком!!! — закричал он, запуганный насмерть. — Вовик этот к ней приходил раз в неделю, он её в четырнадцать лет в душе в первый раз приласкал и с этого у них всё и пошло…
Теперь Крабу настала очередь удивляться.
— А ты не врешь? — спросил Краб, вспомнив маслянистые глазки тестя Матвея Спичкина. — Муж его тещи, похаживал к жене, своей приёмной дочери? Он же её вырастил!
— Подумаешь — вырастил! — подтвердил Кика. — Для себя и растил, чтобы похаживать! Мне Эля об этом сама рассказывала. Пока Матвей был на радиостудии, он к ней всегда приходил. А жене своей говорил, что на работе задерживается. А что тут необычного?
— Для тебя, может быть, и ничего необычного нет, — ответил Краб, — а мне как-то не по себе. А что мать Эли, теща Матвея не знала ничего о связи своего мужа с дочерью? Что тебе по этому поводу Эля говорила?
— Ничего мать Эли не знала об их романе, — ответил Кика, — она сама погуливала на сторону, с начальником своего мужа Вовочки спала, а Вовочка об этом узнал, обидно ему стало, но сделать он ничего не мог, поскольку на работе ценности как работник не представлял и если бы его начальник не спал с его женой, то Вовочку бы выперли со сладкого места, которое он до сих пор занимает.
— Вакханалия какая-то творится кругом, — не сдержался Краб, — супруги друг другу изменяют, отец с приемной дочерью шуры-муры заводит, потом убивают друг друга, мужики с мужиками спят! Собрать бы вас всех в большую кучу, да сжечь бы всех к чертовой матери, как Содом и Гоморру!
— А вам, гомофобам, только бы всех и сжечь, — ответил Кика, — а тех, кто останется, поставить в строй и заставить ходить маршем по Красной площади!
— Останови машину, — приказал Краб, — я выйду. И не пропадай никуда, если понадобишься, я тебя из-под земли достану.
— А может быть, встретимся как-нибудь, посидим в ресторане, — предложил Кика, — ты сильный, мне такие мужчины очень нравятся…
Краб даже отвечать на его предложение не стал, открыл дверцу «Феррари» и вышел. Спортивный автомобиль Кики рванул с места и уехал, подъехал «Лексус», Краб обошел его спереди и сел рядом с Татьяной.
— Ну, что, что ты узнал? — спросил Матвей, терзаемый любопытством.
— Узнал, что к Эле похаживал по ночам твой тесть Вовочка, которого мы с тобой недавно навещали…
Москва давно не слышала такого крика отчаяния и боли, который раздался в этот сумеречный час из несущегося по улицам Москвы внедорожника «Лексус».
Глава 20
В которой объясняется что такое синекура и сублимация
На Матвея Спичкина напал столбняк. Татьяна даже остановила машину, чтобы убедиться, что Спичкина не разбил общий паралич. «Лексус» остановился, Краб проверил у Матвея пульс — он еле-еле прощупывался, отсутствующий взгляд смотрел вперед, ёжик волос на голове топорщился дыбом, а губы беззвучно чего-то шептали. Владик решил приободрить товарища, хлопнул его по плечу и спросил:
— А ты чего так расстроился-то? Тебе какая разница, кто к твоей жене захаживал? Подумаешь тесть! Главное, что не негр к ней захаживал, а то бы представляешь — родился бы у тебя черненький такой уголек, чтоб ты тогда делал?