В Освенциме погибли миллионы, но Менделевич выжил и возвратился в Трансильванию, которая к этому времени стала частью Румынии. Вскоре после окончания войны он понял, что для него как еврея нет будущего в Восточной Европе, и попытался уехать в Палестину.
Но в «Алии-Бет» решили, что этот твердый человек, прошедший войну, может быть им полезен на месте. Они убедили Менделевича вступить в «Алию-Бет», и он в течение трех лет работал в бухарестском подполье над различными проектами, в результате которых тысячи евреев, переживших Холокост, были отправлены на прародину.
Менделевич продолжал работать на Израиль и после получения страной в 1948 году независимости, хотя никогда прежде не бывал там. Он воспользовался своим шансом только в 1949 году, когда коммунистическое правительство Румынии запретило все сионистские организации. С фальшивыми паспортами, опасаясь, что в случае ареста их обвинят в шпионаже, Менделевич и его жена бежали в Израиль. Через три дня после прибытия в Израиль Менделевич встретился с министром иностранных дел Шареттом, который и порекомендовал продолжить деятельность в спецслужбах, и предложил ему сменить свое европейское еврейское имя на «более современное». Так Артур Менделевич стал Амосом Манором.
Шеф «Алии-Бет» Шауль Авигур справедливо посчитал, что Манор еще многое может сделать на поприще разведки, что он обладает неоценимым опытом и полон энергии — жизнь в Израиле нисколько не уменьшила его патриотизма. Авигур направил его в «Шин Бет» к Харелу. На Харела он произвел хорошее впечатление и был принят на работу.
Начав с самой низшей ступеньки, Манор быстро продвигался по службе и за считанные годы вырос до поста начальника контрразведки.
Манор с самого начала считал, что наибольшая угроза шпионажа исходила от стран коммунистического блока, а не от соседних с Израилем арабских стран. Арабам не удалось задушить новорожденный Израиль, и не было никаких оснований полагать, что арабские шпионы окажутся лучше арабских армий в 1948–1949 годах. Успехи же советских и восточноевропейских разведчиков в той мере, как они становились известными, впечатляли.
Когда Харел заменил Шилоя на посту директора «Моссада», Манор стал заместителем нового руководителя «Шин Бет» Иззи Дорота. Когда в 1953 году Дорот ушел в отставку, Манор возглавил службу внутренней безопасности.
Блестящая карьера, учитывая, что Манору было всего 36 лет и он только четыре года назад приехал в Израиль.
…Он не входил в узкую клику «стариков», которые сражались бок о бок в рядах «Хаганы» или в ее штурмовых отрядах «Палмах».
…Он не служил в британской армии или в ее знаменитом Еврейском легионе.
…Он не сражался за независимость Израиля в войне 1948–1949 годов.
…Даже на иврите он говорил с неистребимым венгерским акцентом и вел себя скорее как европеец, чем как представитель «новых израильтян»[175].
Что-то в этом было непривычно, нетрадиционно, даже сомнительно…
Некоторые сомнения относительно него были не только в самом Израиле. У ФБР тоже были серьезные подозрения в отношении Манора, который так быстро после эмиграции из Румынии сделал головокружительную карьеру в спецслужбах Израиля, и подозрения эти выливались в действия — так, например, в 1952 году, когда разворачивалось стратегическое сотрудничество между разведками, Бюро пыталось не допустить его в США.
Очень много препятствий было на его пути — однако Манор стал тем, кем стал, и очень много сделал для укрепления службы безопасности. Факты отвечали на сомнения и подозрения.
Хотя не все факты становятся пока что не только достоянием гласности, но и известными многим заинтересованным сторонам…
Глава 23. «ШИН БЕТ». КОНТРРАЗВЕДКА КАК ИНСТРУМЕНТ ВНУТРИПОЛИТИЧЕСКОЙ БОРЬБЫ
…Но далеко не все действия «Шин Бет» определялись Амосом Манором. Он оставался и в подчинении, и в зависимости от «Иссера Маленького». Харел в системе разведсообществ был первым среди равных. Во всяком случае, он никогда не выпускал из рук рычаги управления внутренней безопасностью[176].
Харел сосредоточил в своих руках огромную власть, гораздо большую, чем у кого-либо из руководителей западных спецслужб. Один человек обладал властью, которую можно было сравнить с объединенной властью директора ФБР США Эдгара Гувера и директора ЦРУ Азлена Даллеса. «Маленький Иссер» действительно обладал такой мощью и пользовался неограниченной поддержкой и доверием Бен-Гуриона.
175
Новой и трудно поддающейся описанию национальности, не сформировавшейся окончательно и в наши дни, национальности, реально складывающейся из представителей элиты, в которую Манор стремился войти.
176
В 1957 году Бен-Гурион даже создал для него специальный титул. В кнессете, парламенте Израиля, Бен-Гурион называл его «мемунех», то есть руководитель всех секретных служб.