Это знаменовало собой внесение существенных коррективов в работу «Шин Бет», с которых, собственно, и началась эра Хармелина.
До того времени, когда ему предложили заменить Манора, Йозеф Хармелин возглавлял в «Шин Бет» службу контрразведки. Теперь он перенес свой опыт на всю организацию работы «Шин Бет».
«Новый шеф, — вспоминает один из его бывших подчиненных, любил профессию контрразведчика. Достижение успеха на этом направлении требовало особой изощренности, а допросы подозреваемых — немалого интеллектуального напряжения. Чтобы выявить слабые места у подозреваемого, нужно было вообще хорошо знать человеческие слабости».
У высокого, статного Йозефа Хармелина было абсолютно бесстрастное лицо. Умение скрывать свои чувства — очень полезное качество для разведчика, и он, видимо, был наделен им от рождения.
Йозеф Хармелин появился на свет в Вене в 1923 году. После аншлюса 1938 года, когда Австрия была включена в состав нацистского рейха, родители Хармелина успели уехать в Мексику и тем самым избежали приближавшегося Холокоста. Некоторое время спустя юный Йозеф отправился в Палестину, где учился в сельскохозяйственной школе Бен Шемен, из которой вышли будущий премьер Шимон Перес и будущий шпион Вольфганг Лотц. Какое-то время Хармелин работал в киббуце, а потом поступил в британскую армию.
После окончания Второй мировой войны он вступил в «Хагану», где познакомился с Харелом, а когда Израиль обрел независимость, стал сотрудником «Шин Бет» и постепенно достиг высшего поста в этой организации.
Леви Эшкол, премьер-министр, по устоявшейся структуре подчиненности служб отвечавший за деятельность «Моссада» и «Шин Бет», стремился к тесным и даже дружеским отношениям с Хармелиным, которого считал безукоризненно честным и искренним человеком. Но в то же время Хармелин был, видимо, слишком скучен для Эшкола, изощренного политика, мастера партийных интриг и в то же время веселого обаятельного человека, любителя шуток и хохм на идише. Рассказывают, например, такой эпизод из их взаимоотношений: сразу после гибели президента США Дж. Ф. Кеннеди Хармелин, в обязанности которого в тот период входила организация охраны премьер-министра, заявил Эшколу (а премьеру неоднократно угрожали), что теперь у него будет два круглосуточных телохранителя вместо одного.
— Но это люди, которые строжайше соблюдают секреты. Вы можете быть совершенно спокойны, — добавил будущий шеф «Шин Бет», намекая на куртуазные развлечения нестарого вдовца Эшкола. — Если у вас будут интимные встречи — они не проронят ни слова.
Эшкол с типичным для него юмором ответил:
— Наоборот. Пусть рассказывают.
Но Хармелин даже не улыбнулся этой шутке…
Передача «Шин Бет» ответственности за поддержание порядка на оккупированных территориях[192] произошла через неделю после окончания Шестидневной войны, 19 июня 1967 г., на заседании «Вараш» — комитета начальников разведслужб Израиля.
По традиции комитета «Вараш», на заседании председательствовал руководитель «Моссада»; в заседании участвовали руководители «Амана» и «Шин Бет» — соответственно Аарон Ярив и Йозеф Хармелин, а также начальник национальной полиции и генеральный директор министерства иностранных дел.
Надеясь вбить клин между большинством палестинцев и воинствующим меньшинством, руководители разведсообщества решили, что жителям будет позволено вести нормальную жизнь. Одновременно было предписано неотвратимо и строго наказывать тех, кто будет участвовать в подрывных или насильственных действиях. Палестинцы, помогающие повстанцам, будут наказываться тюремным заключением и уничтожением домов — обычно путем подрыва их динамитом. Эти громкие взрывы должны были служить предостережением всем остальным. В качестве первого шага оперативники Хармелина, с помощью военной разведки, стали распространять слухи о том, каким строгим будет оккупационный режим. Эти слухи (а их охотно подхватывали и в соседних арабских странах, и в отдалении — например, в СССР) были не столь верны, сколь устрашающи.
Потеря дома для каждой семьи была, конечно, большим несчастьем, и такая угроза заставляла многих очень серьезно задуматься; но самым суровым наказанием, которое могла применить и применяла «Шин Бет», было изгнание. С первых же недель управления тем, что Израиль называл «административными территориями», арабы, подозреваемые в связях с ООП, выдворялись в Иорданию без права возвращения.
192
Это серьезный политический акт: фактически это означало распространение юрисдикции службы внутренней безопасности за пределы официальных границ Израиля.