Когда в 1948 году в Палестине началась первая арабо-израильская война, Гросс-Кросс возвратился в Израиль, принял имя Маген и поступил в армию. Естественно, что на человека с такими данными и послужным списком не могли не обратить внимание службы, которые подбирали кадры для разведки. С учетом его опыта, а также того, что Маген владел английским, немецким, итальянским, испанским и французским языками, его направили в политический департамент Бен-Натана.
Под английской агентурной кличкой «Тед Кросс» его направили в Италию руководить агентурной сетью, которая была сформирована ещё ШАИ из числа проживающих в этой стране арабов. Основной задачей, естественно, был сбор политической и военной информации о планах и действиях арабских стран, которые также активно использовали послевоенную Италию как «мост» в осуществлении и материально-техническом обеспечении своих военных планов. Среди достижений Магена отмечают своевременное получение информации и подготовку операций по срыву поставок оружия арабам.
В период нахождения в Италии он, впрочем точно так же как многие оперативники и резиденты из ведомства Гуриэля, для привлечения средств, необходимых для «его» стиля работы, занимался контрабандой и торговлей наркотиками, и даже был арестован за это. Пробыл он в итальянской тюрьме недолго — по линии МИД и разведки на карабинеров «надавили», — и в тогдашней обстановке такой прокол не привел к прекращению агентурной работы. В политическом департаменте просто сочли необходимым переместить оперативника «по горизонтали» и в 1950 году Маген-Кросс был направлен в Египет, руководить работой одной из сетей агентуры, сформированной из египтян.
Политический департамент, а затем «Моссад» некоторое время получали сообщения от своего каирского резидента, хотя характер этих донесений начал внушать определенные опасения. Кроме того, из других источников и от других агентов стали поступать сведения, которые заставили серьезно насторожиться Шилоя. В аналитической работе с совокупностью сведений принимал участие и Харел, чутью которого Рувен доверял, и Иешофат Харкаби из военной разведки. В 1952 году они пришли к выводу, что ситуация становится опасной. Маген был отозван и через Рим возвратился в Тель-Авив, где и был немедленно арестован, предан суду, признан виновным и приговорен к 15 годам лишения свободы.
Оказалось, что Маген-Кросс установил контакт с египетской разведкой. В свое оправдание он утверждал, что установил контакт с египтянами в целях их дезинформации — якобы он хотел предложить себя в качестве двойного агента, сохраняя на самом деле лояльность к Израилю. Эту версию разделяли многие работники распущенного политического департамента. Выступая на суде, Борис Гуриель заявил, что дело Магена было сфальсифицировано «Моссадом» для того, чтобы скомпрометировать политический департамент. Однако аргументы Магена и его защитников были отвергнуты обвинением и судом.
В 1959 году после 7 лет тюремного заключения Маген был освобожден. В очередной раз сменив имя, он женился, завел семью и до самой смерти в 1973 году жил в Израиле; в частных беседах говорил о допущенной в отношении него несправедливости. Мало кто из соотечественников знал его подлинное имя или его подлинную историю. Окончательно точно сказать, кто был прав в истории с этим резидентом, вряд ли когда удастся — документы неполны и неизвестно когда будут рассекречены, а большинства участников этого скандала уже нет в живых. Ясно только, что в те годы к работе во всех ветвях разведывательного сообщества привлекались люди без должной специальной подготовки, не было стройной системы руководства, многое приходилось решать на месте, исходя из обстановки — и по сути выходило так, что от способностей, слабостей и заблуждений отдельных людей зависели судьбы межгосударственных отношений.
Нельзя не признать, что именно в тот период с чрезвычайной ясностью стало осознаваться, что высокая идейность, моральные качества и смелость не могут компенсировать отсутствие профессионализма, равно как несомненные удачные стратегические решения и определенные тактические успехи самого «господина разведка» не должны отменять каждодневной работы. Рувен Шилой, директор «Моссада» и одновременно председатель комитета «Вараш», советник премьера и непременный участник политического штаба правящей партии, настолько загружен обязанностями и настолько занят внутренними вопросами и бюрократическими процедурами, что просто не может уделять достаточного внимания операциям за рубежом; но ни в «Моссаде», ни в военной разведке не было достаточно людей, компетентных специалистов, которые обеспечивали бы в полном объеме «проводку» операций. Рано или поздно должен был случиться громкий провал.