В течение весны и лета 1960 года Эли прошел полный курс подготовки для работы в Моссад. Опытнейшие эксперты в вопросах диверсионной работы научили его готовить взрывчатку и часовые мины из простейших подручных средств. Они возили Эли в военные лагеря и показывали, как использовать различные взрывчатые вещества для подрыва мостов и других сооружений.
Инструкторы познакомили его с техникой борьбы без оружия, научили Эли пользоваться самыми разнообразными видами стрелкового оружия. Эли стал отличным снайпером. Он мог безошибочно различать марки советского и западного вооружения, типы кораблей и самолетов. Кроме того, Эли получил квалификацию взломщика: он узнал, как быстро и бесшумно открыть любой замок или сейф.
Надо сказать, что Эли постоянно изумлял своих инструкторов уверенным и быстрым усвоением материала. Его феноменальная память, натренированная запоминанием отрывков из Библии и номеров автомобилей, всех приводила в восторг.
По окончании шестимесячного периода обучения он получил выпускную характеристику, в которой отмечались его успехи: «Обладает всеми необходимыми качествами для оперативной работы».
После завершения базового курса подготовки Эли предстояло принять участие в двухнедельной «игре» на улицах Тель-Авива. За ним будут следить двое или больше его коллег («наружное наблюдение»), а он, двигаясь от одного объекта к другому, должен будет выявить их. Затем он попытается уйти от наружного наблюдения самым естественным образом (т. е. так, чтобы его поведение ничем не отличалось от поведения любого нормального человека на улицах города). Добиться этого — задача неимоверной сложности, и прошло много недель, прежде чем Эли достиг требуемого мастерства.
Затем роли поменялись, и теперь Эли осуществлял наружное наблюдение за одним из своих коллег, который, в свою очередь, также пытался скрыться. В дальнейшем точно так же занятия проводились с опытными оперативными сотрудниками. Конечно, знакомая обстановка Тель-Авива действовала расслабляюще, однако инструкторы прилагали все усилия, чтобы держать будущих агентов в постоянном напряжении. Им говорили: когда-нибудь может случиться так, что полученный на этих занятиях навык обнаружения слежки спасет вам жизнь, а умение квалифицированно вести наблюдение позволит обнаружить человека, который получил задание убить вас.
Безупречное владение специальными знаниями было жизненно необходимо. Будущие агенты тренировались до тех пор, пока не доводили свои навыки до автоматизма. Они никогда не видели друг друга вблизи — только на расстоянии во время занятий по наружному наблюдению на переполненных улицах Тель-Авива. Они соблюдали строжайшую дисциплину на протяжении всего периода обучения. Запрещались прогулки даже в одиночку. Они были лишены возможности общаться со своими семьями.
За месяцы, проведенные в учебном центре, между Эли и Дервишем, которого он называл теперь просто Исаак, сложились близкие, дружеские отношения. Эта сердечная привязанность обусловливалась, однако, и тактическими соображениями. Руководство разведки знало, что высокую эффективность работы и нормальное морально-психологическое состояние разведчика, который один выполняет опасную работу во вражеском окружении, может обеспечить уверенность в надежности его тыла, то есть его куратора в центре. Если между этими двумя людьми не было бы симпатии и взаимного уважения, Эли получил бы другого куратора.
Прежде чем поручить Эли самостоятельную работу за рубежом, ему предстояло пройти еще через одно испытание. Этот экзамен был проведен при невольном участии одного французского бизнесмена по имени Марсель Коуэн. Он родился в Египте, но жил во Франции. В конце лета 1960 года Коуэн отправился в деловую поездку в Израиль. Вскоре после прибытия в гостиницу Тель-Авива он с ужасом обнаружил, что исчез его паспорт. Испуганный Коуэн сообщил об этом в полицию и во французское консульство, где ему выдали временный паспорт, чтобы он мог совершить запланированную поездку в Северную Африку.
А в это время по людным улицам Иерусалима бродил другой Коуэн — турист. Он с интересом ходил по древнему городу, посещая религиозные святыни и исторические достопримечательности, покупая сувениры. Знание арабского и французского языков позволяло ему свободно общаться с людьми на улицах.
Возвратившись в отель, Коуэн сказал портье, что он подумывает об эмиграции в Израиль и поэтому ищет коммерческие контакты в Иерусалиме. Сгорая от желания помочь, услужливый клерк показал французу кафе, где обычно собираются на ланч бизнесмены. Больше того, он назвал ему имена своих друзей, государственных служащих, которые могли бы быть ему полезными.
Вооруженный полученными сведениями, турист поехал обедать в ресторан «Вена», где уже очень скоро оживленно беседовал с незнакомцем, сидевшим за его столом. Собеседники так понравились друг другу, что израильтянин, который оказался сотрудником правительственного учреждения, пригласил Коуэна отобедать вечером у него дома.
На обеде среди других гостей оказался важный банкир, к которому турист немедленно проникся самыми добрыми чувствами. Он рассказал о своей задумке переехать в Израиль и задал ему множество вопросов о порядке перевода капитала, процентных ставках и о других проблемах, связанных с делами бизнеса. Банкир, заинтересованный в новом клиенте, пригласил Коуэна на следующий день к себе в офис. Беседа, которая касалась йе только финансовых дел француза, но и общих вопросов экономического положения в Израиле, затянулась на несколько часов. И когда гость собрался уходить, банкиру пришлось выпускать его через заднюю дверь: наступило время ланча и все сотрудники покинули офис. Коуэн обещал вскоре позвонить.
В последующие дни он нанес подобные визиты десяткам торговцев и бизнесменов, спрашивая у них совета по вопросам найма жилья и помещения для офиса, вложения денег и получения консультаций по правовым и финансовым аспектам.
Когда Коуэн, наконец, сел в поезд, который отправлялся в Тель-Авив, он знал об Иерусалиме и бизнесе в Израиле так же много, как любой бизнесмен, проживший здесь годы. Кроме того, он установил полезные контакты, например с банкиром, которому обещал вскоре позвонить. Однако банкира ждало разочарование: Коуэн так и не позвонил ему.
Прибыв в Тель-Авив, Коуэн сразу же отправился на маленькую квартиру, расположенную рядом с оживленной улицей Алленби в самом центре города. Там его тепло встретили, а он, выложив на стол паспорт, снова стал Эли Когеном — сотрудником Моссад.
Дервиш усадил Эли и раскрыл пухлое досье. Внутри были десятки фотографий «Марселя Коуэна» и его новых друзей в Иерусалиме. Кроме того, в досье находился лист, на котором был аккуратно отпечатан перечень всех его действий, а также занесены все расходы на кафе и сувениры.
В течение нескольких часов мужчины внимательно изучали отчет Эли и сравнивали его с отчетом, имеющимся в досье. Коген заметил, что сотрудники, следившие за ним в Иерусалиме, упустили имя банкира, с которым он встречался, и добавил с легкой усмешкой: «Я вижу, с моим финансовым отчетом жульничать бессмысленно».
Когда настоящий Марсель Коуэн вернулся в Тель-Авив, его дожидалась повестка из местного отделения полиции. Там ему вручили паспорт и предупредили: «Следующий раз будьте внимательнее. Храните документы при себе, а не оставляйте их где ни поцадя в номере гостиницы». Коуэн до сих пор с восхищением рассказывает своим друзьям об эффективности израильской полиции.
Действия двух слушателей учебного центра, в задачу которых входило следить за Эли и фотографировать его, были одобрены. Единственное, что им не удалось, так это зафиксировать длительную беседу Когена с банкиром. Они признали, что потеряли тогда свой «объект».
Что касается Эли, то за свое умение использовать прикрытие он получил самую высокую оценку. Дервиш в своем официальном отчете по результатам занятий среди прочего отметил: «Этот сотрудник обладает острым умом, быстрым и нестандартным мышлением. Он способен внедряться в любые слои общества и приспосабливаться к любой обстановке.