И рисовать красками ему стало тоже неинтересно.
25
Девочка в голубом платье качалась во дворе на качелях. Носиков не удивился случаю и, проходя мимо, остановился.
«Их всех», – послышалось ему меж двумя скрипами качелей. «Убили», – продолжил неслышный голос внутри.
– Но я записал их в тетрадку, – сказал Носиков.
Он сбегал домой – бегом поднялся на свой четвертый этаж и быстро спустился с тетрадкой в руках.
– Вот, кабаны, их семья, у меня здесь записаны, – он стал показывать, – вот олени, вот винторогий козел, вот пингвинчики, я их сосчитал, шестьдесят восемь.
Девочку звали Даша, а Носикова – Сережа.
Она без интереса пролистнула несколько страниц в тетради и, увидев, спросила:
– Что такое Умслопогас?
– Это не «что», а человек, – сказал Сережа. – Мудрый вождь народа зулусов.
– А здесь что? – Она перелистнула страницу.
– Это имена тайных вождей народа зулусов. – Про тайных вождей Носиков сказал как бы для краткости: не хотелось рассказывать о придуманном секретном шифре.
– Бсс, – посмотрев, поморщилась девочка.
– А большие пингвины стоят четыре клювами кверху и три клювами книзу. – Сережа вернул тетрадь к началу.
– Нехорошо, – сказала Даша. – Мало того, что их убили, теперь им придется все время стоять клювами кверху.
– Это потому, что я их записал в тетрадь?
– Да, и кто как стоял, теперь так и останется.
– А если бы не записал, тогда что? Скажешь, что они могут двигаться?
– Некоторые могут, когда на них никто не смотрит.
– Они это делают ночью? – спросил Сережа.
– Обойдутся, – сказал подошедший Жуков. – Им это надо, двигаться?
– А тебе это надо? – спросила Даша.
– Я живой, а их дело маленькое – стоять, где поставили, и я, между прочим, не видел, чтобы кто-нибудь там шевелился.
– А смотри. – У нее была на ремешке через плечо красная сумочка, и она оттуда достала – Носикову показалось сперва, что мягкую игрушку, но нет – настоящее чучело серой крысы с хвостом и усами.
– Ее тоже убили. – Девочка погладила крысу по спинке, спрятала в сумку, через короткую пару минут вынула снова. – Смотри еще. – Крысиные лапки, до того мягко сложенные перед грудью, вытянулись вперед, пасть с длинными зубами открылась.
– Когти на лапах после смерти все еще растут, их надо подстригать, и зубы тоже растут, но не так заметно, – сказала Даша и спрятала крысу в сумочку, на этот раз окончательно.
P.S. Жуков рассказал Даше про взорвавшуюся банку сгущенки. Предложил пойти посмотреть следы от взрыва на потолке, и они пошли вдвоем, а Носикова позвала домой бабушка.
26
Однажды Носиков представил себя Жуковым, и так шел по улице.
Иногда Носиков представлял себя Жуковым, когда нужно было сделать что-нибудь такое, что он не мог сделать как Носиков. И тогда он (уже как Жуков) мог нажарить вкусных котлет, или бросить кого-нибудь через бедро, мог даже починить текущий кран (но не хотел).
Но в этот раз Носиков ничего не собирался делать, а просто шел как Жуков по улице.
И какой-то незнакомый человек с черной бородой и усами вдруг придержал шаг и поздоровался с Носиковым.
«Он просто со мной поздоровался или он поздоровался со мной как с Жуковым?» – подумал Носиков, отвечая на приветствие.
P.S. Носиков иногда представлял себя Жуковым. Но Жуков никогда не представлял себя Носиковым.
27
К Жукову часто приходили женщины в его одинокую квартиру, а к Носикову нет. Но когда Носиков представил себе, что он Жуков, пришли две подруги.
Они, собственно, шли в гости к соседке Носикова по лестничной площадке, но той не было дома, и вот завернули к Носикову. С одной подругой Носиков был знаком, знакомую звали Лариса. На незнакомой была длинная юбка с разрезом и блузка с надписью поперек груди. Носиков смотрел на ее ногу в разрезе юбки, а когда отводил взгляд, то на грудь.
«Они просто ко мне пришли, – задумывался Носиков, – или ко мне как к Жукову?»
Сели за стол на кухне. Дамы ели котлетные пирожки Носикова, бутылка вина оказалась в буфете, пили вино. Потом первая стала мыть посуду, которой у Носикова накопилось много за прошлые дни, а вторая прошла с Носиковым в комнату. Она через голову сняла блузку и сняла юбку, переступив ногой.
У Носикова давно не было женщины. Он гладил ногу, ладонью брал грудь (сейчас ему принадлежала и грудь и нога). Грудь была тяжелой в руке – не силикон ли там внутри, удивлялся Носиков. На кухне подруга гремела посудой, и радостно было знать, что посуды много.
– Приходите еще, – сказал Носиков, когда настало время прощаться. Имел в виду, впрочем, только вторую подругу. У нее было кольцо на пальце, значит – замужем. Муж был сантехник, как позже узнал Носиков.