Мост через озеро
Мост через озеро
Ты много переносил и имеешь терпение, и для имени Моего трудился и не изнемогал. Но имею против тебя то, что ты оставил первую любовь твою.
Я хотел дозвониться до родителей, чтобы сказать им, где я. Но я не смог этого сделать, потому что все телефоны были оборваны. Может быть там, на линии, просто устали держать связь и махнули на всё рукой. А может из-за проливного дождя, что продолжается уже шестые сутки без перерыва. Невозможно было сказать, где заканчивается небо и где начинается дождь. Он лил стеной серого цвета, сквозь которую едва-едва прорывался свет. Я стоял в кафе на углу улицы, глядя на этот дождь сквозь большие окна. В наушниках плеера продолжал шептать голос, но я снял их. Плеер заряжался от солнца, а сейчас оно было скрыто за тучами. Я вообще уже забыл за эти дни, как оно выглядит и какого цвета. Вроде жёлтого? Работать плееру оставалось всего ничего. Может быть, эта песня была последняя. Или следующая за ней. Людей не было. Некоторые просто ушли. Однажды вышли из дома с сумками и исчезли в пелене дождя. Кто-то просто решил не просыпаться. Кто-то напился в стельку и вышел из окна какого-нибудь дома повыше. Животные были умнее. Они ушли чуть раньше, ещё до дождя. Никто их не видел больше. На севере говорят, что они ушли на юг. На юге, что на север. Последний человек, которого я видел, был одинокий фокусник на центральной улице. Он стоял посреди тротуара в смешном котелке и лицом, размалеванном белой краской, словно у грустного Пьеро. Под дождём она размывалась и стекала ему на воротник. Черная тушь под глазами потекла на белоснежные щеки и, казалось, будто он плачет. Когда я подошел к нему, он вытянул две руки и показал, что в них ничего не было. Потом хлопнул в ладоши, и в руках у него оказалось зеленое яблоко. Он отдал его мне и сказал, что это его последний фокус. Я не стал оглядываться, когда ушёл. Быть может, он накинул веревку прямо на дерево, под которым стоял, может, придумал что-то ещё. Что меня держит? Почему я ещё здесь, а их никого нет? Я никак не могу разобраться в себе. Я брожу просто так под дождём уже много дней и не знаю, что делать дальше. Зачем я здесь? Ветка дерева царапнула стекло в окне рядом со мной, и я очнулся от размышлений. В холодильнике на кухне кафе я нашел холодную, но вкусную котлету, которой закусил без лишних сантиментов. Вряд ли кому-то она еще понадобится. Я открыл дверь и внутрь сразу же задул ветер, а в лицо мне брызнули капли дождя. Дождь еще немного усилился. В мой зонт словно били миллионы маленьких иголок. Зонт крепкий, я купил его в магазине для туризма, судя по ценнику, он выдержит и не такие бураны. Мир так холоден. Я не замечал этого. Раньше, видимо, его обогревали люди своей энергией. Не важно какой, отрицательной или положительной - мир впитывает всё. Накапливает энергию в себе, чтобы однажды выплеснуть наружу и доказать, что он сильнее нас. У меня в плеере диктофон. Когда-то мы с Эллой часто дурачились, записывая на него всё подряд, в том числе и самих себя. В основном там записана всякая белиберда вперемешку со смехом, воплями и криками, но иногда проскальзывают вполне серьезные записи. Например, помню, мы лежим с ней на лужайке в соседнем от моего дома дворе. Её голова - на моих коленях, а я положил под голову пакет из супермаркета. Помню, тогда мы пили виноградный сок из пол-литровых коробок, а небо над нами было ослепительно голубого цвета. Это было двенадцатое июня. Где-то вдалеке слышался рёв толпы на площади - люди отмечали большой праздник.
-Ты веришь, что мы для чего-то живём? - слышу я её голос в наушниках диктофона. -Конечно. -И для чего живёт вон тот дядька мороженщик? - Элла показывает на человека возле холодильника под ярко-желтым зонтиком. -Наверное, для того, чтобы продавать мороженое. Она смеется. -Да, это дело всей его жизни. А вон те воробьи на ветках? Я задумываюсь. -А они просто скачут по деревьям и радуются солнцу. -Всегда им завидовала, - вздыхает Элла. -Почему? -Они могут радоваться таким простым вещам - солнцу, теплому дню, небу над головой, хлебной крошке. А я не пойму, чего мне надо для счастья... -Любви? - усмехаюсь я. -Не надо вот о любви говорить с такой усмешкой, - возмущается Элла. - Если кое-кто в неё не верит, это не значит, что её нет. -Разве есть люди, которые в неё не верят? - спросил я тогда. - По-моему есть те, кто её еще не испытали. -Наверное, я уже люблю, - шепчет Элла. - А ты?
Теперь-то я знаю ответ на этот вопрос. Только рассказать об этом я могу лишь пелене дождя вокруг. -ЭЭЙ! - закричал я. - ЭЭЭЙ! Мой голос тонул в шуме ливня. Одному ни за что не справиться с ним. Может быть, кто-то сейчас рядом со мной вот также кричит в пустоту, надеясь, что его услышат. Потом бессильно опускает руки и заключает перемирие со своим бедственным положением. Я не могу вот так просто выбросить белый флаг. Я должен идти.