Беженцев стали убеждать переехать в Еврейскую автономную область – выделенные для заселения евреями в начале 30-х годов четыре с половиной миллиона гектаров в районе рек Бира и Биджан в Приамурье. К 1938 году общая численность еврейского населения в области должна была достигнуть 300 тысяч человек, но ничего из этого не вышло, к тому моменту приток еврейских поселенцев почти полностью прекратился. По переписи 1939 года из 108 тысяч населения области евреев было меньше 18 тысяч. Число беженцев из Польши не превысило нескольких сот человек.
Между прочим, в начале 1940 года по инициативе Адольфа Эйхмана германское правительство обратилось к советскому правительству с аналогичным предложением – принять всех польских евреев в Еврейскую автономную область. В просьбе было отказано со ссылкой на то, что в советско-германском соглашении предусматривались обмены только немцами, украинцами, белорусами и русинами. Формально так оно и было. Смешанная советско-германская комиссия для решения вопросов «эвакуации украинского и белорусского населения с территорий бывшей Польши, отошедших в зону государственных интересов Германии, и немецкого населения с территорий бывшей Польши, отошедших в зону государственных интересов СССР». Евреи ни в названии комиссии, ни в ее документах не упоминались.
Из этого представители немецкой части комиссии сделали вывод, что «советскую делегацию не интересует судьба евреев». А ведь тогда уже было ясно, именно они – основной объект преследования нацистов. На самом деле советская сторона не стремилась к приему кого бы то ни было в отличие от германского правительства, принимавшего всех беженцев из советской зоны, не одних лишь этнических немцев.
Усилия по эвакуации с советской стороны по большей части имитировались, как пишет исследовавший мидовские документы тех лет историк Артем Рудницкий. В одном из них говорилось: «Правительственная делегация полагает, что в целях устранения у немцев впечатления о нашей пассивности и нежелании осуществить эвакуацию с германской стороны можно было бы эвакуировать на нашу территорию в общей сложности до 20 000 человек». Между тем желающих было в десятки и сотни раз больше.
Не хотели. Хватало проблем с теми, кто остался на перешедшей к Советскому Союзу территории. В 1939 году большая часть евреев, живших и прибывших на территорию восточной Польши, приветствовала освободителей. И это понятно – им было известно об отсутствии в Советском Союзе государственного антисемитизма, они знали о евреях, занимавших высокие посты в государстве, что в Польше было совершенно немыслимо. Некоторые польские историки на этом основании считают, что советский режим отнесся к евреям из Польши как к привилегированной группe. Это, конечно, не так. Процент евреев, между 1939 и 1941 годами подвергнувшихся арестам с последующей отправкой в места лишения свободы или ссылки, в два с лишним раза превышал долю евреев в населении аннексированных территорий.
Вскоре в еврейской среде возникло недовольство. При новых советских порядках жизнь сильно изменилась: магазины, фабрики, дома и другое имущество было национализировано, сырье и товары – конфискованы, ставшие «классовыми врагами» тысячи мелких торговцев и ремесленников разорились из-за непосильных налогов и запрета вести нормальную хозяйственную деятельность. Некоторые из них добывали средства к существованию не вполне легально – спекуляцией, например. В общем, они мало чем отличались от других жителей присоединенных территорий, «отравленных буржуазным образом жизни».
Буржуазный Запад, можно сказать, предал европейских евреев. За год до нападения на Польшу, в июле 1938 года, на французском курорте Эвиан встретились делегаты из тридцати двух стран, чтобы обсудить вопросы помощи еврейским беженцам от режима Гитлера. Голда Меир, позже ставшая премьер-министром Израиля, много лет спустя вспоминала впечатления от конференции в Эвиане: «Было ужасно сидеть в роскошном зале и слушать, как делегаты из 32 стран по очереди встают и объясняют, как бы им хотелось принять больше беженцев и как они сожалеют, что не смогут этого сделать». Делегаты, все до одного, выразили сочувствие беженцам. И все, ну почти все страны, включая США и Британию, заявили, что не смогут их принять. В правительстве Германии по этому поводу иронизировали, мол, другие страны только критикуют нацистскую политику в отношении евреев, а сами не хотят открыть им свои двери. И это лишь подтверждало правоту Хаима Вейцмана, будущего первого президента Израиля, заметившего: «Все народы можно разделить на две категории: тех, кто изгонял евреев, и тех, кто не впускал их к себе».