* * *
Когда стемнело и имперские представители разбрелись по палаткам, стража сделала послабление - сначала пустила на мост своих друзей-приятелей, а затем и всех местных, кто изъявил желание прогуляться над туманом. Каждый участник стройки получил бумагу, разрешающую ему до конца жизни ходить по мосту бесплатно. Многие же из тех, кто лишь со стороны наблюдал за работой, теперь пытались уговорить, подкупить или даже соблазнить охранников, лишь бы пропустили. С факелами вход был строжайше воспрещен, поскольку канаты из рыбьей кожи покрывались для лучшей сохранности маслом, но дозволялись крытые лампы. Кит наблюдал с насыпи, как вдоль моста плывут тусклые и зыбкие светлячки, тут и там прячась за подвесками или настилом.
- Кит Мейнем из Атиара.
Кит встал и повернулся на голос.
- Розали Паромщица из Правобережного.
Она пришла в синем и белом, босиком. Черные волосы стянула лентой; обнаженные плечи светились. Она вся сияла в лунном свете, как туман.
Захотелось до нее дотронуться, поцеловать. Но ведь они даже словом не перемолвились за столько дней.
Розали шагнула вперед, забрала у него кружку, хлебнула тепловатого пива, и тотчас же все встало на свои места. Закрыв глаза, Кит позволил нахлынуть чувствам. Взял ее за руку. Они сидели в прохладной траве и смотрели на мост - черную сеть из прямых и кривых - и туман, отражающий бело-синий лунный свет.
Через некоторое время он спросил:
- Ты все еще Розали Паромщица? Или возьмешь новую фамилию?
- Может быть, и возьму.
Она повернулась в его объятиях, чтобы он мог видеть ее лицо, светлые глаза.
- А ты? Все еще Кит Мейнем? Или теперь кто-то другой? Кит, Который Построил Мост Через Туман? Кит, Который Изменил Мир?
- В столице фамилии не всегда хранят смысл тех слов, из которых они состоят, - рассеянно ответил Кит и вспомнил, что уже говорил это однажды. А впрочем, какая разница. - Я и правда изменил мир?
Он знал ответ.
Несколько секунд Розали смотрела на Кита, словно пыталась измерить его чувства.
- Ну да-а... - протянула она и подняла взгляд к редкой цепочке колышущихся огоньков. - И вот доказательство, вечное, словно камень и небо.
- Вечное, словно камень и небо, - повторил Кит. - Я сегодня видел, как качается мост. Здорово гуляет на ветру. На такие деформации он не рассчитан, хотя позднее, наверное, удастся его как-нибудь укрепить. Ну а вдруг молния? Да по тысяче причин он может рухнуть, чего уж там. Не в этом году, так в следующем, не через сто лет, так через пятьсот. - Он вспахал пятерней шевелюру от лба к затылку. - А вам тут кажется, что он вечный.
- Нет, - покачала головой Розали, - нам так не кажется. Да и с какой стати, мы же не атиарцы. Это ты Паромщицу убеждаешь, что все когда-нибудь кончается? Рано или поздно рассыплются камни, истлеют канаты. Но останется мечта о переправе через туман, о связи между берегами. Мы знаем теперь, что такое возможно, и знание это никуда от нас не денется. Я потеряла мать, деда... Вало. - Она помолчала немного, чтобы совладать с горем. - Да, мы умираем не своей смертью, но если кому-то нужно на ту сторону тумана, всегда найдется Паромщик.
Мостостроители и перевозчики не такие уж разные люди.
Розали наклонилась вперед, преодолев пространство между ними, и они поцеловались.
* * *
- Когда уезжаешь?
Розали и Кит долго ласкали друг друга на насыпи, на холодной траве. Уже в свете заходящих лун вернулись в «Оленье сердце», взяли пива. Толпа к тому времени подрастаяла, местные расходились по своим домам, чужаки - по снятым комнатам или палаткам.
Но Кит чересчур разволновался и не смог бы нипочем уснуть, так что они с Розали в конце концов очутились у кромки тумана, на пристани. Считаные часы оставались до наступления утра, взошла самая малая из лун; порядком стемнело, даже туман померк.
- Через несколько дней. - В «Рыбе», в его комнате, ждали битком набитые кофры и сумки. Вот только папка похудела и вообще утратила солидный вид. Сколько на нее попало воды, тумана и пота... Надо будет при случае новую купить. - В столицу вернусь.
На том берегу горели огни. Праздник или не праздник, мост или не мост, а рыбакам с рассветом выходить на промысел. Стало быть, кое-что все-таки остается неизменным.
- Ага, - произнесла Розали. Для нее ответ Кита не содержал сюрприза. - И чем займешься?
Кит потер лицо; щетина колола пальцы. Бритье не бог весть какой хлопотный ритуал, а все же приятно отдохнуть от него несколько деньков.
- Сначала буду спать сто лет. А потом - новый мост, ниже по реке, возле устья.
Местечко называется Улей. Там ширина тумана - почти миля. Начну, наверное, в середине зимы.
- Миля, - повторила Розали. - А справишься?
- Почему нет? С этим ведь справился. - Он повел рукой вокруг, указывая на цепи моста, на тонкую каменную башню, на сидящую рядом с ним женщину, от которой пахло потом и солью. - Говорят, возле Улея есть острова, хоть и невысокие. Это упрощает задачу. Глядишь, и удастся сложить из камня несколько арочных пролетов... А ты? Лодки строить?
- Нет. - Она наклонила голову, и Кит почувствовал ухом ее щеку. - Зачем мне это? Денег я скопила достаточно. Родня пускай лодки делает, а мне другое по нраву: плавать через туман.
- Жить не можешь без тумана, - произнес Кит, и это не было вопросом.
На его руку легла сильная женская кисть.
- М-м-м... - протянула Розали, и в этом звуке не было ответа.
- То есть для тебя сама переправа важна? - сообразил он. - Как и для меня, но по-другому?
- Да, - ответила она, а помолчав чуть-чуть, добавила: - Вот сижу и думаю: крупняк, он в Туманном океане до каких размеров вырастает? И что еще там водится?
- Но ведь за океаном нет ничего, - возразил Кит. - У переправы должен быть конец, иначе какой в ней смысл?
- Переправиться можно через все на свете. Ведь есть же вода под Туманной рекой, и она куда-то течет. У всех остальных рек и озер тоже где-то имеются истоки. Под Туманным океаном лежит океан воды. Плывешь-плывешь, а потом глядишь - под тобой уже она.
- Но это же разные среды, - сказал Кит. - Для тумана нужна лодка легкая, с широким дном и покрытая рыбьей кожей. А на воде не обойтись без глубокого киля.
Она кивнула.
- Хочу переделать рыбацкую лодку и сплавать, посмотреть. Кит, мне кажется, там должны быть острова. Большие острова. И крупняк. Крупняк-огромняк! А вдруг там окажется целый новый мир? Так что против имени Розали Океан я, пожалуй, возражать не стану.
- Поедешь со мной в Улей? - спросил Кит, уже зная: поедет.
И проживет с ним, быть может, месяц, а может, и год. Они будут спать в обнимку в гостинице или трактире наподобие «Рыбы» или «Суки», а когда Розали переделает лодку, она поплывет через океан. Кит останется строить мост или дорогу, а может, вернется в столицу, чтобы преподавать в университете. Либо вообще уйдет на покой.
- Поеду, - ответила она. - Только ненадолго.
И тут в его груди вдруг зажглось глубокое и сильное чувство при мысли о том, что с ними уже случилось и еще случится. О переменах в Левобережном и Правобережном, о конце паромной переправы, о смерти Вало, о будущем расставании с Розали: может быть, первой уйдет она, а может, он.
- Прости, - сказал Кит.
- Не стану. - Розали подалась к нему и поцеловала, ее губы были теплы, полны солнца и жизни. - Я ни в чем тебя не виню. Что сделано, то сделано. И сделано правильно.
Столько было потерь и сколько еще будет... Но хотя бы одну он в силах предотвратить.
- Когда придет время, - сказал Кит, - и ты пустишься в плавание, я буду рядом.
«A fo ben, bid bont», - гласит валлийская пословица. «Чтобы стать вождем, надо стать мостом».