Бегом понесся к сторожу, тот раскинул руки, и Бенас бросился к нему в объятия.
— Вы узнали меня, господи, вы узнали!.. — кричал Бенас, застыв в объятиях сторожа и положив голову ему на плечо.
Потом все понемногу схлынуло, он увидел, что сторож глядит мимо усталых деревьев, где по насыпи гуляла Гильда. Над головой она держала маленький цветастый зонтик, который сейчас, слякотной осенью, казался таким бессильным. Гильда глядела себе под ноги.
— Гильда! — вскричал он, выпуская сторожа и, спотыкаясь о промокшие кочки, поспешил к ней. — Гильда! Наконец-то я вернулся.
Она остановилась. В темных ее глазах Бенас видел свое продолговатое лицо.
Он больше не кричал. Странно согнувшись, глядя снизу на ее мокрый красивый подбородок, он говорил по складам, без спешки:
— Гильда, ты помнишь? Тогда мы пошли, уселись в амфитеатре бухты на лестнице, одноногий человек скакал к воде, и ты тогда сказала, что о ч е н ь л ю б и ш ь з д о р о в ы х л ю д е й… Гильда, ты что-нибудь помнишь, ты меня понимаешь?
Гильда застывшим взором глядит на Бенаса. Карие радужки огромных глаз бессмысленно бегают.
Гильда медленно качает головой. Ее нижняя губа чуточку отвисла.
Все еще горбясь, краем глаза Бенас видит усатого сторожа и большую овчарку, которая сидит возле него, отвернув от костра морду: ей не нравится дым.
Бенасу кажется, что брешь, через которую он недавно протиснулся, закрыл огромный зеленоватый глаз Деймы.