— С удовольствием спросил бы вас о том же, — спокойно ответил Фэрроуз. — Вы что, лунатик, Лилланд?
Лилланд потер глаза руками и снова посмотрел на своего спасителя, на этот раз куда более осмысленным взглядом.
— Да, — кивнул он. — Такое со мной уже было. Не думал, что это повторится. Мне казалось… мне снилось, что какой-то голос приказывает мне, чтобы я вышел из комнаты, а потом шел все время вперед.
О, Лилланд, это тебе не приснилось, холодея от ужаса, подумала я. Ведь мы с тобой слышали один и тот же голос… Только поверит ли мне Фэрроуз, когда я расскажу ему правду?
— Конечно, это вам снилось, — подтвердил мои подозрения доктор. — Лунатиков часто кто-то зовет во сне. А теперь вам лучше снова лечь спать. Я дам вам кое-какие таблетки, которые вас успокоят, и вы больше не будете бродить по ночам.
Лилланд, ошарашенный случившимся, покорно мотнул головой. Грэм Фэрроуз направился в свою комнату и очень скоро вышел из нее с маленьким пузырьком в руках.
— Не больше одной таблетки, мистер Тиглер, — сурово заметил он.
— Спасибо вам, мистер Фэрроуз, — искренне поблагодарил доктора молодой человек.
— Спасибо скажете, когда мы выберемся отсюда, — мрачно констатировал доктор, и, честно говоря, даже я, привыкнув к его юмору, усомнилась в том, что он сейчас шутит.
Лилланд ничего не ответил. Зажав пузырек с таблетками в кулаке, он уныло побрел в свою комнату. Мы с Фэрроузом осветили лица друг друга своими фонарями.
— Как вы тут оказались? — холодно поинтересовался у меня доктор.
Эта холодность и неприязнь, которую буквально источали его тон и вид, едва не вывели меня из себя.
— Как?! — впилась я в него негодующим взглядом. — А вы бы могли смогли спокойно лежать в теплой кровати, если бы по коридору бродил человек и бормотал что-то бессвязное под вашей дверью?
— У вас чуткий слух, мисс Притчард. Я услышал только ваши крики. Странно, что никто, кроме меня, не проснулся. Впрочем, я уже давно страдаю от бессонницы.
Похоже, доктор не лгал. Выглядел он и впрямь не лучшим образом: тяжелые мешки под глазами, красная сетка вокруг радужки и этот измученный взгляд…
— Хотите виски? — неожиданно предложил он мне.
— Виски? — От такого резкого перехода я опешила и растерялась.
— Ну да, виски. Подозреваю, вы перепугались куда больше, чем я. Мне и не такое пришлось повидать на своем веку.
— Честно говоря, я никогда не пила виски, — призналась я.
— Надо же когда-то попробовать. Я не предлагаю вам напиваться, мисс Притчард. Всего лишь снять стресс.
Вместо ответа я кивнула, и мы направились в сторону зала, по соседству с которым располагалась кухня.
Грэм Фэрроуз поставил на стол свою флягу, кивком головы велел мне сесть, а сам открыл дверцу холодильника.
— Чем будете закусывать, мисс Притчард? — донесся из-за дверцы холодильника его голос.
— Я же говорила, что никогда не пила виски, — набравшись храбрости, ответила я. — Так что выбор за вами, мистер Фэрроуз.
— Тогда я посоветовал бы вам мясо. Оно довольно жирное. Выпивку всегда лучше закусывать чем-то жирным. Надеюсь, вы не дрожите за свою фигуру, мисс Притчард?
— Нет, это прерогатива мисс Такер.
Из-за дверцы раздался звук, похожий на смешок. Вскоре Фэрроуз закрыл холодильник и выложил на стол кусок окорока и блюдо с остатками овощей. Вытащив из кармана нож, доктор расправился с окороком, куски которого выложил на блюдо и поставил передо мной. Проделав эти манипуляции, он извлек из шкафа два стаканчика и разлил по ним виски. Мне он налил в два раза меньше, чем себе.
— Виски пьют небольшими глотками, — сообщил он, протянув мне стаканчик. — Я не мастер говорить тосты, мисс Притчард.
— Что ж, придется говорить мне, — подняв свой стаканчик, произнесла я. — За то, чтобы таких ночей, как эта, больше не повторялось!
— За будущее не пьют, мисс Притчард.
— Я не суеверна, мистер Фэрроуз.
— Ой ли? — Грэм пристально посмотрел на меня, и мне показалось, что эти глаза цвета потемневшего грецкого ореха видят меня насквозь. — А я решил, что вы, напротив, пугливы и суеверны.
— С чего вы это взяли? — вскинулась я на доктора.
— У вас очень выразительный взгляд. Он выдает вас, когда вы волнуетесь или тревожитесь.
Интересно, когда Фэрроуз успел это заметить? — мелькнуло у меня.
— Мой, как вы выразились, выразительный взгляд еще не говорит о том, что я суеверна.
— Я видел ваше лицо в той комнате. Вы явно чего-то испугались. Вы боитесь темноты, мисс Притчард?
Я отрицательно покачала головой и уже десять раз пожалела о том, что решила составить компанию этому человеку, обладавшему, надо сказать, довольно тяжелой энергетикой.
Впрочем, виски был отличным поводом избежать ответа. Я сделала глоток и почувствовала, как горячая волна прокатилась по горлу и скользнула вниз с намерением спалить мне пищевод. Закашлявшись, я устремила на Фэрроуза смущенный взгляд.
— Ничего, это пройдет, — невозмутимо ответил он моему взгляду, поддел кусок окорока вилкой и протянул его мне. — Не забудьте закусить.
Ну что за черствый человек? Я задыхаюсь от этой огненной жидкости, а он твердит мне о закуске. Интересно, все врачи такие холодные и равнодушные люди?
Взяв, однако, протянутый кусок мяса, я принялась энергично зажевывать пожар во рту.
— Может, нальете мне воды или сока?
Грэм покачал головой.
— Нет, мисс Притчард. Виски нужно закусывать. И вообще запивать алкоголь вредно.
— Ну конечно, вы же в ответе за всех участников шоу, — вырвалось у меня.
Фэрроуз, как мне показалось, ничуть не обиделся на то, что я иронизировала над его собственными словами. Он залпом осушил половину своей порции виски и, поймав мой удивленный взгляд, объяснил:
— Я уже давно привык к этому напитку. Для меня виски что-то вроде лекарства. Как таблетки для Лилланда Тиглера.
— Скорее не таблетки, а микстура, — хмыкнула я и попыталась сделать еще один глоток обжигающей жидкости.
— Микстура, если хотите.
— И давно вы так лечитесь?
— Около трех лет.
— От чего, если не секрет? — полюбопытствовала я.
— Как и большинство — от одиночества. Вы ведь и сами говорили об этом сегодня…
— Да, и Карл Рэдклиф заявил, что я романтичная особа.
— А вы и есть романтичная особа, — без тени улыбки подтвердил Фэрроуз.
— Это вы тоже поняли по моему взгляду? — не без ехидства поинтересовалась я.
Грэм осушил оставшийся виски и внимательно на меня посмотрел.
— Это я понял еще тогда, когда увидел ваше тоскующее личико в самолете. Вы ведь кого-то оставили там, в другой жизни, не так ли, мисс Притчард?
На этот раз ему удалось смутить меня не на шутку. Я отхлебнула еще немного виски. На этот раз жидкость показалась мне не такой уж обжигающей, может быть оттого, что мое лицо горело, как картошка, извлеченная из печки.
— Значит, я не ошибся, — кивнул он.
— Какая разница, ошиблись вы или нет. Думаю, у каждого из нас есть свои тайны и совсем не обязательно посвящать в них первого встречного.
— Вы правы — необязательно. Да я ведь и не просил вас вываливать на меня душещипательную историю о неразделенной любви.
Очень даже разделенной, хотела ответить я, но сочла за благо перевести разговор в другое русло.
— Скажите, мистер Фэрроуз, — начала я, когда доктор разлил по стаканчикам вторую порцию виски, — у вас не возникало ощущения, что в замке… происходит что-то странное?
— Странное? — мрачно усмехнулся доктор. — Если бы я не успел немного вас узнать, то после этого вопроса счел бы вас бледной копией Лив Такер.
— С чего бы это? — недовольно посмотрела я на него. Его заявление — мягко говоря, невежливое — здорово меня задело.
— С того, что ответ на ваш вопрос очевиден. Само по себе реалити-шоу, в котором мы имели глупость принять участие, более чем странное.
— Это понятно, — отмахнулась я, затаив все же обиду на него за «бледную копию». — Но я сейчас говорю не о шоу, а о замке. Вы не замечали… — я запнулась, подбирая слова, — чего-нибудь необычного, иррационального.