Старичок вынул из какого-то ящичка свернутую в рулон бумагу, вытащил из хлебницы пару металлических перьев и чернильницу и со всем этим забрался в угол за столом.
– Мне… э-э-э… надо бы поглядеть вас в движении. Вы не могли бы, м-м-м, например, кофе нам сварить? Как раз я буду уже… м-м-м… готов что-то сказать.
Однако. Предложение выгодно отличалось от традиционного «Повернись. Наклонись. Подними руки. Еще повернись». Зажечь плиту. Набрать воды в чайник из малой колонки. Хорошо Петеану-то, я хожу за водой на дворовую колонку. Поставить чайник на кованую решетку над огнем; найти коробку с намолотым кофе, соль, корицу, выставить печенье на стол… Сполоснуть кофейник кипятком, насыпать кофе в сетку, залить кипятком, зажечь спиртовку и поставить на нее кофейник, налить в чайник новой воды, чтобы зря плита не прогорала. Что еще? Достать чашки.
Петеан улыбнулся, указал мне глазами на второй стул и продолжил быстро-быстро писать.
– Две минуты. Как раз кофе настоится, – пробормотал он.
Я стал смотреть в окно, на деревья в маленьком дворике, узкую улочку, глухую стену противоположного дома. Кажется, на втором или третьем этаже там были-таки окна, но из-за листвы не разглядеть. Наверное, уже пора. Я закрыл спиртовку и налил кофе в чашки.
– Спасибо, – сказал старичок, перечитывая написанное, – да. Вам интересно?
Я вытаращился на Петеана.
– Вообще-то вы первый, кто предлагает мне что-то рассказать. Обычно меня после осмотра, наоборот, уводили.
– Ну еще бы, – кисло пробормотал Петеан.
Он задумчиво откашлялся.
– Начиная сначала… Где-то около шестидесяти лет назад, будучи вполне профессионально успешным магом, я имел, м-м-м-м… неосторожность разработать прием, позволяющий увеличить магическую емкость. Само собой, бонефикусы к этому приему внимания не проявили, а вот для торговцев, моряков… для домовладельцев, караванщиков… в общем, для людей, у которых профессия предполагает пользование одним-двумя заклинаниями, это бывало важно. А приращение детерминанты для такой емкости – в общем, ничем опасным не грозит.
– А почему маги не заинтересовались? – удивился я.
– У них обычно детерминанта и так жить мешает. А поскольку ее приращение, само собой, пропорционально росту емкости, то желающих и не было. Два раза по небольшому неудобству – можно принять, а вот большие хлопоты не хочется еще наращивать. Плюс к тому какой бонефикус признается, что ему не хватает умения распорядиться имеющейся емкостью?
– Ясно, – сказал я и выжидательно посмотрел на Петеана. Со мной-то, насколько я знал, никаких манипуляций не производили, я сразу оказался неведомой зверушкой. Няньки говорили, думая, что я не слышу, отец не сразу разрешил мне пуповину перевязать.
– Ну и, поскольку мои манипуляции производили… очень небольшие изменения в судьбах… заказчиков… я о некоторых побочных эффектах и знать не знал. И когда его величество ваш дед захотел сам получить небольшое приращение магической емкости, я посоветовался с коллегами из гильдии, они осмотрели несколько человек, уже получивших такое приращение, манипуляцию признали безопасной и даже как-то начали намекать, чтобы я попытался подать заявку на патент в гильдию…
– Мой дед? Так он вроде бы всю жизнь свечку-то затушить не мог? – удивился я.
– Так он и не стал подвергаться. Мы все приготовили, я сделал довольно-таки высокой концентрации питье… У вашего деда была емкость очень небольшая, ее можно было и втрое вздуть безопасно… Но я не столько, конечно, рассчитывал, я вообще обычно больше четырех десятых по контуру не задавал… Я понятно выражаюсь? Если емкость представлять как… как, собственно, емкость, – он приподнял и показал мне кофейник, – то, увеличивая поверхность, вздувая, мы заметно увеличиваем объем.
– Угу, – сказал я.
– Ну вот, его величество внезапно решил проверить, не желаю ли я его отравить. И всю чашку… споили мне. Со словами «будет все хорошо – еще сваришь».
– А вы-то маг.
– Да. И у меня магическая емкость возросла пропорционально, – печально сказал Петеан, – и детерминанта, само собой, тоже.
– Ой.
– Ой… Это верно. У моей жены – я был женат – немедленно начались преждевременные роды. И она умерла. Детерминанты моих взрослых сыновей тоже выросли, немедленно.
– То есть ваша манипуляция действует сразу и на потомков?
– Именно, – подтвердил старичок, – так вот, именно этот момент и не учел ваш отец, взойдя на трон тридцать лет назад. Я не мог его проконсультировать, поскольку сидел под забвением; а те, кому достались мои записи, явно не удосужились сопоставить. Ваш батюшка приобрел, насколько мне известно, ряд полезных для правителя умений и довольно скромные ограничения по детерминанте. А вот на то, что королева, ваша матушка, была в тот момент в тягости, никто не обратил внимания.