Балидор несколько секунд смотрел на него. Старший видящий поколебался, затем пожал плечами и задал вопрос, который повис в воздухе.
— Мне было бы интересно узнать отличия, — сказал он. — Учитывая обстоятельства, брат. Если ты будешь так добр поделиться ими.
Джон задумался над словами видящего, заставляя себя смотреть на вещи объективно.
Он вспомнил, каким был Ревик тогда, какое выражение появлялось в его глазах, пока они круглосуточно работали в том борделе на окраине Вашингтона. Тогда это тоже было связано с Элли. Тогда проводилось то, что военные видящие называли «операция извлечения». В смысле, они отправились туда именно для того, чтобы забрать Элли от Териана.
Вспомнив, каким был Ревик тогда, в том числе и то, как элерианец каждую ночь просыпался под утро и плакал, Джон ощутил, как боль в его груди усилилась. Показав на окно рукой с недостающими пальцами, он выдохнул и постарался выразиться поточнее.
— Он менее злой. Он менее открыто боится, — сказал он после небольшой паузы.
Джон продолжал наблюдать за Ревиком, размышляя вслух.
— …Более грустный. Сосредоточенность та же самая. Но в этот раз сильнее, как я уже сказал. Такое чувство, будто у него над головой тикают часики, даже когда он ест. Или спит. Или принимает душ. Он такой же закрытый во многих отношениях. Он столь же резок, столь же непростительно относится ко всем. И всё же он кажется не таким открыто опасным.
Задумавшись над последней частью, Джон нахмурился, покачав головой.
— Ну… может, иначе. Его злость больше направлена внутрь. Он её лучше сдерживает. И в этот раз он меньше пьёт, по большей части, — добавил Джон, взглянув на Балидора. — Мне кажется, он был пьян чуть ли не на протяжении всей той операции в Вашингтоне. Пьян даже сильнее, чем я осознавал в то время. Думаю, он пил, чтобы притупить боль от связи… чтобы держаться «в седле». Мы видели в нём много этой боли. Он не мог спать. Тогда они были связаны лишь наполовину. Знаю, что они и сейчас связаны не до конца, но это ощущается иначе…
Осознав, что Балидор всё это знает, Джон покраснел, заметив терпение в серых глазах старшего видящего. Отмахнувшись от собственных слов взмахом руки, Джон добавил:
— Но самое главное, теперь он ощущается печальным. Очень сильно опечаленным, чёрт подери. Подавленным. Виноватым. Он винит себя за то, что позволил Дитрини застать его врасплох. За то, что он не заметил ту штуку в моём свете, пока не стало слишком поздно.
Почувствовав, что его лицо краснеет, а челюсти сжимаются от злости, которую он несколько секунд не мог контролировать, Джон заставил себя пожать плечами.
— … Раньше, в Вашингтоне, он по большей части боялся, думаю, — повторил Джон. — На самом деле, он пребывал в ужасе. Обезумел от страха. Теперь он ощущается так, будто это всё, что ему осталось. Как будто он сделает это, даже если ему придётся ползти по разбитому стеклу, и никому лучше не вставать на его пути.
Джон поколебался, по-прежнему размышляя вслух.
— Я думаю, что он хочет сделать это, чтобы иметь возможность вернуться к попыткам достучаться до Элли… чтобы оставаться с ней, — взглянув на Балидора, Джон опомнился и добавил: — Я знаю, что он и так гораздо больше времени проводит с ней, но честно, если бы во всём этом не была замешана Касс, то Ревик вообще не отходил бы от Элли. Думаю, дело даже не столько в ребёнке…
Он покраснел, почему-то почувствовав себя виноватым из-за того, что произносит это вслух.
— …А может, я просто не могу чувствовать в нём эту часть. Может, он крепче закрывает щитами свои чувства по этому поводу. То есть, я знаю, что ребёнок важен для него. Но думаю, он помешался в первую очередь на том, чтобы устранить Тень и Касс… может, в особенности Касс. Может, он думает, что их ребёнка уже слишком поздно спасать, не знаю. А может, он просто не может думать ещё и об этом, учитывая всё остальное.
Балидор кивнул. Джон увидел, как что-то мельком пронеслось в его глазах, и из света старшего видящего вышел импульс горя.
— Понятно, — только и сказал он.
Джон задавался вопросом, что видел Балидор помимо того, что он озвучил.
В этот самый момент из динамиков, встроенных по обе стороны стеклянной панели, донёсся голос Ревика.
— Нет, мать твою! Посмотри на меня! Смотри, что я делаю прямо сейчас.
Джон наблюдал, как лицо Мэйгара исказилось от сосредоточенности, и он сжал ладони в кулаки. Он выглядел так, будто готовился к тому, что в него врежется стальной шар.
— Нет! — рявкнул Ревик. — Ты смотришь не на ту структуру, чёрт подери.