Но на самом деле урон был минимальным.
Хотя Джон знал, что про остальные дома на улице нельзя сказать то же самое.
Он лично осматривал некоторые из них, помогал переносить мебель, обустраивать спальни и некое подобие жилища для размещения членов группы. Большая часть этих мер требовалась для обустройства жилья местных видящих, которые перебрались к ним, как только узнали, что Ревик основался в городе.
Джон не знал, то ли они перебрались поближе к Мечу по религиозным причинам, то ли в надежде, что он может защитить их от зачисток видящих, которые до сих пор периодически случались в других районах Сан-Франциско. В любом случае, складывалось такое ощущение, что они создали свой город в пределах города — миниатюрную Мекку видящих на западном побережье, где есть автоматы и вооружённые патрули.
Джораг и Ниила уже предупреждали Джона, чтобы он не покидал пределы их «территории» из соображений безопасности. В частности, ему сказали никогда не ходить в Мишн-дистрикт, но и Чайна-таун тоже находился под запретом, вместе с большей частью Пасифик-Хайтс и Норд-Бич, а также Марина-дистрикт. Центр Сан-Франциско и район Тендерлойн даже не обсуждались и, по словам Гаренше, были настолько опасны, что даже большинство конкурирующих банд туда не совалось.
Ревик выразился более прямолинейно и детально.
Он разложил карту на столе из красного дерева и отметил границы их присвоенной территории. Показывая на различные перекрёстки, он сказал Джону не пересекать Филмор-стрит на восток, Гири на север, Оук на юг, и Станьян на запад, даже если он будет вооружён до зубов. По словам Ревика, он заключил сделки с человеческими бандами, которые заправляли этими районами, и они будут иметь полное право стрелять, если Джон или кто-то другой пересечёт эти границы, не получив прямого разрешения.
По словам Ревика, разрешение требовало платежа.
В той или иной форме.
Ревик также сказал Джону, что он вправе пристрелить любого, кто ступит на территорию видящих. Джон не стал спрашивать у Ревика, считать это приказом или нет.
Подумав об этом теперь, Джон взглянул на угловатое лицо своего зятя.
Он отрешённо наблюдал, как Гаренше и Локи продолжают готовить его для прыжка. Время от времени он также наблюдал за ладонями Ревика, пока элерианец жестами общался с вторичным техником (кажется, по имени Кандеш), чтобы тот записывал всё происходящее, как только они начнут, включая любые Барьерные отпечатки.
Джон заметил, что в последнее время Ревик пользовался языком жестов.
Раньше они шутили о молчаливости Ревика — он, Элли, Врег и все остальные, кто знал Ревика достаточно хорошо, чтобы подшучивать над ним из-за его выразительного молчания.
За последние месяцы Ревик вывел эту молчаливость на совершенно новый уровень. Может, это было не такое выразительное молчание, но оно определённо стало более частым. Более того, молчание в присутствии Ревика временами становилось болезненным, хотя бы из-за своей абсолютной непроницаемости.
Он редко задерживался в комнате после завершения работы, так что никто не успевал докопаться до него по поводу этого молчания. На самом деле, даже встретиться с ним взглядом становилось сложно, если только сам Ревик не хотел чего-то конкретного.
Джон пытался, конечно.
Он знал, что пытался не только он.
Он видел, как пробовал Врег, и Балидор тоже.
Он видел, как пытался Джораг, и даже Гаренше — и Чандрэ, пока она ещё была здесь.
От других Джон слышал, что Тарси время от времени звонила из Нью-Йорка — преимущественно для того, чтобы припереть к стенке своего племянника. Возможно, Тарси была единственной из ныне живущих, с кем Ревик откладывал свои дела настолько, чтобы хоть притвориться, что он слушает. Он всё ещё питал то старомодное уважение к старшим, и, видимо, ему не хватало решимости откровенно послать свою биологическую тётю.
И всё же Джону было предельно ясно, что Ревик не собирался по-настоящему открываться кому-либо из них, включая Тарси.
Джон даже видел, что Юми несколько раз крутилась возле него, пыталась найти к нему подход, хотя, если честно, она умудрилась приблизиться к нему лишь в те разы, когда Ревик был заметно пьян.
В любом случае, Джон сильно подозревал, что эту задачу Юми поручил Балидор.
В последний раз Джон стал свидетелем одной из таких попыток в баре в чёрном доме на Хейес-стрит. Вообще Джон заметил, что видящие, похоже, всегда находили бар, и неважно, какими бы удручающими или маловероятными были обстоятельства. В этот раз бар представлял собой комнату отдыха, организованную в подвале одного из домов, который служил неким подобием отеля для видящих.