— Давай обсудим наш брак, — без предисловий начал Люк.
Скай вырвала из земли пучок травы и стала разбирать его на травинки, пытаясь собраться с мыслями.
— У тебя было время подумать о моем предложении, — настаивал Люк.
— Я совсем не знаю человека, которым ты стал, — честно ответила Скай, не поднимая глаз.
— То есть тебе нужно больше времени.
— Да.
— Это хорошо, потому что это означает, что ты все-таки думаешь о такой возможности, — в его голосе слышались облегчение и удовлетворение. — И все-таки скажи, что у тебя на уме.
— Ты довел до сведения своих родителей желание жениться на мне? — с любопытством спросила Скай.
— Нет, я не обсуждал с ними этот вопрос. Впрочем, я с самого начала заявил, что они либо примут тебя в качестве моей жены, либо потеряют и второго сына.
От шока Скай на несколько мгновений просто онемела.
— Когда… Когда ты сказал им это?
— Когда я бросил отцу в лицо твое обвинение в том, что он дал тебе деньги на аборт, — равнодушно ответил Люк. — Когда наконец открылась вся правда о том, что случилось шесть лет назад.
Значит, не на прошлой неделе, а намного раньше… после их первой встречи. Он уже тогда все для себя решил!
— Твои родители не захотят видеть меня твоей женой, — уверенно сказала Скай.
— У них нет выбора.
— Но он есть у меня, — напомнила Скай.
— Они примут тебя, Скай. На карту поставлено слишком многое.
— Я не хочу быть вовлечена в твое противостояние с ними. И не хочу, чтобы Мэтт стал козырем в твоей игре. Он же почувствует сразу, что нежеланен. Ты не можешь заставить людей любить, если они не испытывают этого чувства.
— Это не игра, Скай. Поверь мне, я настроен очень серьезно. Мои родители полюбят Мэтта. Он — их единственный внук, и других у них не будет, если ты не выйдешь за меня замуж.
— Ты можешь жениться…
— Нет, — мягко прервал ее Люк. — Ты — единственная женщина, которую я когда-либо любил… и буду любить.
Глава 8
— Завтра они будут распределять всех ребят по командам, — вдруг вспомнил Мэтт, когда они уже ехали домой. — Ты пойдешь со мной, папа?
— У твоего отца завтра есть другие дела, — быстро вмешалась Скай, панически испугавшись перспективы еще и завтра общаться с Люком. Кроме того, воскресного визита не было в их соглашении.
— Все мальчишки придут с отцами, — недовольно проворчал Мэтт.
Скай увидела, как руки Люка крепче сжали руль, и ее сердце дрогнуло. Она знала, о чем сейчас думает Люк — о том, что он и так потерял пять лет жизни сына. Права ли она, препятствуя их сближению? Запретить или разрешить завтрашнюю встречу?
— Это будет аж в четыре часа. — В голосе Мэтта слышалась надежда. — У тебя же будет целый день, чтобы переделать свои дела, пап.
Скай закрыла глаза. Это не Люк использует Мэтта, чтобы добиться своего, Мэтт сам делает всю работу. Она услышала, как Люк резко втянул воздух сквозь стиснутые зубы. Ситуация становилась невыносимой, и оба чувствовали это.
— Я могу приехать прямо в футбольный клуб… — осторожно предложил Люк, когда молчание слишком затянулось.
И Скай услышала собственные слова:
— Я думаю, Мэтт будет рад.
Облегчение Люка было едва не осязаемым, а уж радость Мэтта так просто не передать словами.
На крыльце дома, уже собираясь уезжать, Люк поблагодарил ее, но о браке речи больше не заводил.
Глубокой ночью, лежа в постели без сна, Скай размышляла о конфликте Люка с родителями. Он бросил им вызов, пошел на шантаж — или они принимают ее и Мэтта, или теряют его. Он был уверен в победе, но Скай — нет.
То, как поступила семья Перетти, чтобы разлучить их в прошлый раз, продемонстрировало всю степень их неприятия ее, и вряд ли смерть младшего сына изменила их отношение к ней. Теперь они вдвойне рассчитывают на Люка, связывая с ним все свои амбициозные планы.
Люк был уверен, что Мэтт, их единственный внук, смягчит их сердца, но Скай не верила в это — Мэтт был также нежеланен, как и она.
Они наверняка воспринимают нынешнее поведение Люка как недолговременное «восстание» — просто он был потрясен признанием Роберто на смертном одре в том, что у Люка есть сын — и рассчитывают на то, что как только он успокоится, то под их влиянием выбросит-таки их из своей жизни. Скай искала выход из сложившейся ситуации и не находила — она была лишь заложницей, а движущей силой — Люк.