Эти слова возмутили Скай — ни об одной женщине нельзя думать только как о машине для воспроизводства потомства. Кроме того, наверняка жена Роберто очень страдала от собственной неспособности родить желанного ребенка.
— Уверена, отец найдет тебе другую подходящую невесту для продления династии, — горько заметила она, точно зная, что никогда не согласится на эту роль.
— Я не женюсь ни на ком, кроме тебя, Скай.
От его слов Скай окончательно расхотелось есть. Она отложила вилку и нож и заставила себя посмотреть прямо в лицо Люку.
— Со мной у тебя ничего не получится, — прямо сказала она.
Люк тоже отложил свои приборы.
— Я сделаю все, чтобы получилось.
Скай чуть подалась вперед.
— Если ты хоть на миг мог подумать, что я стану жить под одной крышей с твоими родителями…
— Я сам не живу с ними, — перебил он ее. — После женитьбы Роберто я переехал. Купил квартиру в Бонди-Бич.
— Бонди-Бич совсем недалеко от дома твоих родителей, — невольно вырвалось у Скай.
— Вполне достаточно, чтобы вести отдельную жизнь, — спокойно заметил Люк.
Отдельную… У Скай перехватило дыхание. Люк уже в который раз показывал, что не зависит от своей семьи.
— А почему ты переехал? — спросила Скай, решив выяснить все до конца.
Люк усмехнулся.
— Не хотел, чтобы мне постоянно тыкали в нос семейное счастье Роберто.
Все сомнения Скай вновь нахлынули на нее.
— Потому что жалел бы, что не ты женился на Гайе?
— Ни в коем случае. Я искренне желал брату всего самого наилучшего в этом браке.
— Тогда почему тебя этот брак так расстроил, что ты даже переехал?
— Не расстроил, нет. Я знал, что отец непрестанно будет использовать этот аргумент, чтобы поторопить меня с женитьбой. В конце концов, мы бы все переругались. Поэтому я решил не допустить подобной ситуации и получить возможность приходить и уходить, когда пожелаю.
— А ты когда-нибудь пропускал традиционные семейные встречи?
— Сейчас пропускаю.
Скай снова почувствовала, как падают последние оборонительные сооружения.
— Какое?
— Ты помнишь обед на Пасху шесть лет назад, на который ты пришла вместе со мной?
Перед глазами Скай немедленно ожила картинка — многолюдная вечеринка, и она, чувствующая себя рыбой, выброшенной на берег. Гости непрерывно вовлекали Люка в разговор, полностью игнорируя ее присутствие рядом с ним. Тогда ей очень помог Роберто, уделив ей много внимания на фоне общего отчуждения.
Роберто… Исполнитель главной роли в задуманной Маурицио интриге.
— Ты никогда не говорил мне, как умер Роберто.
Люк нахмурился.
Скай поняла, что Роберто навсегда остался в его памяти человеком, предавшим их обоих.
— Он единственный был любезен и внимателен ко мне в тот день, — заметила Скай.
В глазах Люка промелькнула боль.
— Прости, что обрек тебя… — Он покачал головой. — Это больше никогда не повторится, Скай. Клянусь. Я не подпушу тебя близко к своим родственникам, пока не буду уверен, что они не обидят тебя. И я все время буду рядом, буду следить каждую минуту. И если ты почувствуешь себя неуютно в их обществе…
— Я в любом случае буду чувствовать себя неловко, Люк, — не дала договорить ему Скай.
Люк понимающе кивнул и не стал настаивать на своем.
— Уверен, Мэтт сломает лед, — с надеждой произнес он.
Скай не стала говорить, что их единственный шанс на счастье — держаться подальше от его семьи. Но разве это возможно?
— Роберто умер от травм, полученных в автомобильной катастрофе и несовместимых с жизнью, — ровным голосом сказал Люк, а затем мягко добавил: — Он очень сожалел о содеянном, Скай.
— Жаль, что не тогда, когда впереди у него была вся жизнь, с горечью заметила Скай. — Не думаю, что твой отец когда-нибудь примет меня, Люк.
— Я дал ему время сделать выбор.
— Время ничего не изменит. Уверена, ты спросил его, приглашены ли на Пасху мы с Мэттом, а он сказал, что нет. Так было?
— Я и не ожидал, что он так быстро изменит свое мнение.
— И все же. Он сказал, что ты зван, а мы нет, да?
— Если он не изменится, его ожидает еще одна потеря, — безжалостно произнес Люк.
И тебя тоже, подумала Скай.
— А если он пригрозит, что отречется от тебя и оставит без наследства?
— Значит, будет так.
Голос Люка даже не дрогнул, но Скай почувствовала, что сейчас в нем говорит гордость, а в глубине души Люк не верит, что дело дойдет до этого. Он сам не осознает, как важны для него семейные узы, но кровь рано или поздно даст о себе знать. Кроме того, именно на кровное родство Мэтта и его родителей он делал ставку, говоря о том, что его родители рано или поздно примут ее. Только он забыл, что кровь Мэтта разбавлена ее кровью.