Здесь, в этой книге, читатель не найдет многих известных стихов Аполлинера, и это понятно: любому переводчику свойственно переводить прежде всего то, что его роднит с иноязычным поэтом. В настоящем издании больше представлен тот Аполлинер, который стал завершителем классического периода французской поэзии; певец «нового лирического сознания» должен стать достоянием будущей билингвы.
Тем более что двуязычные издания поэзии уже прочно вошли в наш литературный обиход, — основу этому положила вышедшая в 1969 году на французском и русском языках антология «Французские стихи в переводе русских поэтов XIX–XX вв.», составленная Е. Г. Эткиндом. В предисловии к антологии ее составитель, в частности, замечал: «Русская школа поэтического перевода основана на утверждении: непереводимость отдельных языковых элементов безусловна, но столь же безусловна переводимость поэтического произведения как целого, как словесно-художественной системы».
Научная, художественная и просветительская деятельность Е. Г. Эткинда сыграла значительную роль для многих, кто занимается переводом поэзии, в том числе для переводчика этой книги, который с благодарностью посвящает ее памяти своего учителя.
Михаил Яснов
PREMIÈRES POÉSIES
Ранние стихотворения
(1896―1910)
POÉMES DE LA JEUNESSE
Юношеские стихотворения
О ciel, vétéran vêtu de défroques,
Après cinq mille ans tu nous sers encor,
Les nuages sont les trous de tes loques
Le grand soleil est ta médaille d'or!
Contemplant toujours les mondes baroques,
N'es-tu pas lassé du banal décor?
О ciel, vétéran vêtu de défroques!
Après cinq mille ans tu nous sers encor,
Parfois là-haut tu dois rire de nous,
Qui gesticulons, poussons des cris rauques
Qui prions et nous traînons à genoux
Pour avoir la gloire ou d'autres breloques?
О ciel, vétéran vêtu de défroques!
О небо, ветеран в одних обносках,
Ты служишь нам уже пять тысяч лет,
Лохмотья туч торчат из дыр сиротских,
Но солнце — орден, знак твоих побед.
Глядишь на земли — что, не скучен лоск их
Банальных декораций, пошлый свет?
О небо, ветеран в одних обносках,
Ты служишь нам уже пять тысяч лет.
Тебе, должно быть, весело вверху
От наших криков, жалоб, жестов броских:
Тщеславье и другую шелуху
Ты видишь в душах, низменных и плоских…
О небо, ветеран в одних обносках!
Flore et le chaud Phébus revenaient sur la terre,
Toujours les flots grondants se brisaient sur Cythère,
Et la blonde Vénus, adorée en ces lieux,
Dans son temple écoutait le chant des hymnes pieux.
L'Olympe s'emplissait. Le Maître du tonnerre
Mandait tous ses enfants qui venaient vers leur père.
Une étrange terreur était alors aux cieux;
Les puissants immortels étaient devenus vieux.
Mais tout à coup le ciel s'abîme dans l'espace,
Et la race divine en un instant trépasse,
Cependant qu'une voix crie au monde confus:
«Jésus va naître enfin et son règne commence;
U naît pauvre à Bethléem; son royaume est immense:
Pan! le Grand Pan est mort et les dieux ne sont plus!»
С небес вернулся Феб; пора на отдых Флоре;
К Цитере[3] ластилось раскатистое море,
И белокурая пособница страстей
Венера слушала, как гимн слагают ей.
Олимп наполнился. Но Громовержец вскоре
Обеспокоенно возвысил голос в хоре —
Он перепуганных зовет своих детей:
Грозит бессмертным смерть, грядет исход их дней!
И небо вздрогнуло от слухов непривычных,
И пробил смертный час для всех богов античных,
И чей-то крик взлетел до самых облаков:
«Родился Иисус! Его настало время!
Бессмертен только он, рожденный в Вифлееме!
Пан умер! Умер Пан! И больше нет богов!»
L'Aurore adolescente
Qui songe au soleil d'or,
— Un soleil d'hiver sans flammes éclatantes
Enchanté par les fées qui jouent sous les cieux morts, —
L'Aurore adolescente
Monte peu à peu
Si doucement qu'on peut
Voir grelottante
Rosir l'aurore pénétrée
De la fraîcheur de la dernière vêprée.
Et le soleil terne, enchanté,
Se montre enfm, sans vie,
Sans clarté,
Car les fées d'hiver les lui ont ravies,
Et l'aurore joyeuse
Heureuse,
Meurt
Tout en pleurs
Dans le ciel étonné
Quasi honteuse
D'être mère d'un soleil mort-né.
вернуться
Самое раннее из сохранившихся стихотворений Аполлинера. Датировано: «Канны, 1896» и подписано «Вильгельм де Костровицки».
вернуться
Подписано псевдонимом «Гийом Макабр».
В «школьном сочинении» о смерти Пана Аполлинер ссылается на известный миф, пересказанный Плутархом. Согласно позднейшим толкованиям мифа, смерть греческого бога Пана, покровителя природы, рожденного от земной женщины и не обладавшего бессмертием богов, осмыслялась в истории христианской культуры как конец язычества, связанный с явлением Иисуса Христа. Выражение «Умер великий Пан», относившееся к закату эллинской культуры, со временем стало означать вообще конец какого-либо исторического периода. В этом смысле и для самого Аполлинера, завершающего классический и открывающего новейший периоды в истории французской поэзии, стихотворение «Смерть Пана» приобретает символическое значение.
вернуться
Цитера — прославленный в мифологии и литературе остров в Лаконийском заливе, на котором находился знаменитый храм в честь Венеры.