Он подал прелату огромную миску говяжьего супа с ячменем — такого ужина Ршава не ел со времен Скопенцаны. В супе отыскалось несколько мозговых костей, из которых Ршава с удовольствием высосал их содержимое. Хозяин лишь улыбнулся, слушая, как он причмокивает.
Когда Ршава поднялся наверх, то обнаружил, что его комната едва ли лучше или хуже тех, которые он снимал в гостиницах по всей империи. Он уже готовился лечь спать, когда в дверь постучали.
В некоторых местах, где ему довелось побывать, Ршава не открыл бы дверь: это могло стоить жизни. Но здесь ему было нечего опасаться. Когда он приоткрыл дверь на ширину ладони, готовый при необходимости захлопнуть ее, из коридора на него взглянула женщина.
— Что тебе нужно? — поинтересовался он.
— Нет, святой отец, — покачала она головой, — что нужно вам? Мелай велел сделать вас счастливым, ежели вы пожелаете.
— Мелай? — не понял Ршава.
Женщина указала вниз:
— Хозяин.
— А-а… — Когда имя и личность соединились, все стало понятнее. — Так это он тебя послал?
Она кивнула:
— Можно к вам?
Он открыл дверь шире, и женщина вошла. Она выглядела довольно привлекательно — и, наверное, была еще красивее, пока тяжелая жизнь не стала брать свое.
— А он сказал тебе, что я священник? — уточнил Ршава.
Она взглянула на него:
— А это имеет значение? Если да, то вы меня выгоните. А если не выгоните, значит, это не важно.
Подобный цинизм проявила и первая служанка из тех, с кем он переспал.
— Это не важно, — грубовато ответил он.
— Вот и хорошо. — Она стянула через голову длинную тунику. — Тогда давайте за дело.
Когда они улеглись, Ршава узнал парочку новых для себя вещей. Не потому, что она повела себя как-то необычно, скорее потому, что его опыт по женской части был еще скудноват. Сама она не получала удовольствия и даже не стала притворяться, будто получает. Когда все кончилось, прелат спросил:
— Сколько я тебе должен?
— Нисколько. Мне уже заплатили.
Она встала, быстро оделась и вышла. Когда шаги на лестнице стихли, Ршава понял, что даже не спросил, как ее зовут. Мелай делал все, чтобы оградить Аротра от неприятностей. И наверное, вполне даже способен шантажировать Ршаву, если тот что-либо сделает против его приятеля-священника.
Ршава никогда не намеревался этого делать. Именно это он и сказал Мелаю, но тот не прислушался к его словам. А часто ли вообще люди прислушиваются друг к другу? Но в этот раз Ршава получил хороший ужин, комнату и женщину — и все это лишь потому, что хозяин таверны к нему не прислушался. Ршава счел это хорошим обменом.
Он уже почти заснул, но вздрогнул и открыл глаза от внезапной мысли. Как часто люди всерьез прислушиваются к тому, что говорят другие? А когда он попадет в столицу, обратят ли его коллеги-церковники внимание на новую доктрину, которую он им привезет?
— Конечно обратят, — произнес он в молчаливую темноту своей комнаты. — Придется обратить, потому что я прав.
Ободрившись подобным образом, он возобновил прерванное путешествие в царство снов.
Когда он на следующее утро спустился к завтраку, Мелай встретил его понимающей улыбкой:
— Надеюсь, вы провели… э-э… приятную ночь?
— Достаточно приятную, спасибо. Будьте любезны, принесите мне полбуханки хлеба, немного масла и кружку вина.
— Конечно. — Мелай принес заказанное и взглянул на Ршаву, когда тот начал есть. — А вы человек хладнокровный, верно? — произнес он с неохотным уважением.
— Стараюсь таким быть, — подтвердил Ршава, придав голосу обычную для него прозаичность. — И я вам еще кое-что скажу. После всего, что я видел и пережил и чего смог избежать, то, что произошло сегодня ночью, — просто мелочь. Самый рядовой эпизод.
К его удивлению, Мелай рассмеялся:
— Хорошо, святой отец. Думаю, я понял, что вы имеете в виду. Вы заговорили точно как столичный житель, когда тот говорит о любом другом месте в мире, которое не столица.
Теперь рассмеялся Ршава:
— Пожалуй, да. Я действительно из столицы и говорю так о любом другом месте.
— Мне еще не попадался ни один человек из столицы, который бы так себя не вел. Я был там несколько раз. Множество людей, кто ни разу в жизни не шагнул за ее стены, говорили точно так же.
— Я бы не удивился.
Покончив с завтраком, Ршава потянулся к кошельку на поясе, но хозяин жестом остановил его. Довольный, но не удивленный, прелат направился в конюшню за своими лошадками. Им насыпали овса и наложили сена, напоили и вычистили. Ршаву и это порадовало, но не удивило.
Он уже выехал из конюшни — и даже из города, — когда ему пришло в голову, что теперь он воспринимает искусство верховой езды как само собой разумеющееся. Сразу после бегства из Скопенцаны Ршава был весьма посредственным наездником. Но это уже в прошлом. Как и во всем прочем, мастерство приходит с практикой.