— Проклинаю тебя, маг! — яростно прошипел он. — Проклинаю насмерть!
Голос смолк. Маг застонал, и Ршава услышал звук упавшего тела. Если у чародея и имелись какие-нибудь амулеты, сейчас их оказалось недостаточно.
«Да! Свет потерпел поражение!» Ему снова захотелось крикнуть это, и вновь он заставил себя промолчать. К тому же пусть он больше не верил в силу света, Ршава все еще нуждался в нем, хотя бы в слабом, чтобы сбежать. Он прошептал другое заклинание, чтобы рассеять абсолютную тьму перед своими глазами — но только перед своими. Он все еще не был опытным магом и не знал в точности, как сработает это заклинание.
Оно сделало все, чего Ршава от него хотел. Даже для Ршавы свет внутри Собора оставался тусклым. Факельщики успели зажечь лишь несколько светильников, пока не осознали, что происходит что-то неладное. Но Ршава снова мог видеть, и было совершенно ясно, что все священники, солдаты и маги остались слепы.
— Где он? Ловите его! — завопил кто-то.
Они пытались. Он наблюдал, как они пытались. Если бы он так не спешил, пробираясь к выходу, то хихикал бы, наблюдая за ними. Они бродили то туда, то сюда. Когда двое сталкивались нос к носу, оба восклицали: «Вот он!» — и пытались схватить друг друга. Это напоминало Ршаве лучшее представление мимов в день зимнего солнцестояния.
Кто-то наткнулся на него, крикнул: «Вот он!» — и попытался схватить его.
— Да нет же, идиот! — гаркнул Ршава, выворачиваясь. — Он там, ближе к алтарю.
— Ой! Извините, святой отец, — пробормотал незадачливый ловец, побрел прочь и всего через несколько секунд схватил кого-то еще. — Вот он!
Добравшись до притвора, Ршава остановился. Он не был уверен, что насланный им мрак простирается настолько далеко. Он повторил заклинание, на сей раз направив его в нужную сторону. Из вестибюля донеслись испуганные крики, подсказавшие, что и там свет внезапно умер. Ршава повторил и другое заклинание, позволяющее ему видеть, несмотря на колдовской мрак.
Толпа в притворе, к его облегчению, оказалась гораздо реже, чем в Соборе. Прежде чем выйти, Ршава вновь напустил перед собой мрак. Некоторые солдаты, стоявшие возле выхода, могли его узнать. И наверняка задуматься, как и почему он выходит из Собора, где его отлучали? Однако им станет не до таких мыслей, когда они внезапно обнаружат, что ослепли.
Когда он прошел мимо них, они терли глаза и кричали — а некоторые прямо-таки вопили:
— Колдовство! Темное колдовство!
Ршава усмехнулся. Солдат не ошибся.
Увидев людей, бегущих к Собору, Ршава понял, что вышел из зоны, где действовала его магия.
— Там внутри пожар, святой отец? — спросил один из них.
Сперва вопрос озадачил Ршаву. Потом он сообразил, что они видят насланную им тьму как густой черный дым.
— Да, — ответил он, стараясь как можно убедительнее хватать ртом воздух. — Там… там ужасно!
Пошатнувшись, он согнулся и закашлял, словно надышался дымом.
Что-то крича, горожане побежали к Собору. Они разразились еще более громкими воплями, когда заскочили во тьму. Один из них выкрикнул, что она пахнет дымом. Тут сработало его разыгравшееся воображение, но через мгновение остальные уже горланили то же самое.
Всеми позабытый, Ршава вышел на площадь Паламы, гадая, как долго продержится созданная им тьма. Рано или поздно она рассеется, когда иссякнет питающая заклинание энергия, если только маги в Соборе не сумеют разогнать ее раньше.
Однако сейчас он был свободен. Рукотворная тьма с лихвой оправдала все его надежды. На рыночной площади, окутанной естественной ночной тьмой, было тихо. Открыты были только несколько освещенных факелами лотков, где продавали еду. От тени к тени скользили проститутки, зазывно окликая увиденных мужчин. Одна из них окликнула Ршаву. Тот не обратил на нее внимания. Она выругалась, больше по привычке, чем от злости, и пошла дальше.
Зато у Ршавы злость была реальной и с каждой секундой нарастала. Он повернулся к Собору и собравшимся там священникам. «Вы не захотели меня слушать, да? Вы меня приговорили, да? Вы все еще цепляетесь за своего проигравшего сражение бога, да? Тогда вы заслуживаете вечной слепоты, а не пока рассеется моя тьма!»
Они заслужили худшей участи. И столица ее заслужила. Ршава сосредоточился.
— Я проклинаю этот город! — оглушительно крикнул он. — Проклинаю именем Скотоса, темного бога-победителя!
В отличие от Скопенцаны, Видесс был подвержен землетрясениям. В Скопенцане Ршава все еще пытался верить в Фоса и гнал от себя мысль, что его проклятие вызвало подземные толчки. Здесь, в столице, он жаждал только этого. Он воскликнул снова — теперь уже от восторга, — уверенный, что у него все получилось.