— Я могу заплатить, — сказал Ршава. — И заплачу с радостью.
— Об этом не волнуйтесь, — успокоила его Марозия. — Может, вы помолитесь за нашу скотинку, прежде чем уедете, или что-то в этом роде?
Ршава кивнул, не рискнув ответить. Конечно же, крестьяне до сих пор верят, что Фос услышит их жалкие и тщетные молитвы. Эти упрямые и тупые люди даже слушать не станут, если он попытается объяснить им, какую истину он узрел. И ему остается лишь сделать то, чего от него ждут, что бы он о них ни думал.
Илл и Марозия наплодили выводок детей — от двух парней, у которых уже начала пробиваться бородка, до девочки, едва начавшей ходить. Большие семьи часто голодали, но только не эта. Марозия подала Ршаве стопку ячменных лепешек, миску куриного рагу с горохом, фасолью и кусочками репы и кружку сладкого вина из черной смородины.
— Ешьте, — велела она. — Там, откуда это взялось, еще много. — Она словно предлагала прелату умять больше, чем она может подать на стол.
Ршава заработал ложкой и вскоре наелся до отвала.
— Можно мне перед сном немного почитать возле очага? — спросил он.
— Конечно, читайте. У нас много дров, — ответил Илл. — У нас здесь никто грамоте не обучен, но ежели хотите почитать святые писания, то валяйте. Я-то знаю, что священники их читают.
Ршава вновь не стал им ничего объяснять. Он достал гримуар Кубаца из седельной сумки и принялся его изучать. До сих пор он не пытался заниматься магией, но понимал, что она может оказаться полезной. Однако первое впечатление от книги заклинаний Кубаца Ршаву не вдохновило. Она была написана в сжатом и иносказательном стиле: чародей писал для себя. Постороннему читателю вроде Ршавы каждое третье слово или идея казались пропущенными. Интересно, сможет ли он наслать чары, пользуясь таким руководством? Или сам себя погубит, не зная в достаточной степени о том, что делает?
— Посмотри на него, — прошептала Марозия одному из старших сыновей. — Видишь, какой он святой?
— Он нечто, уж это точно, — согласился юноша, тоже шепотом.
«Да, я нечто, — подумал Ршава, — но что именно?» Он сам не знал. Кем бы он ни стал, этот кто-то появился на свет совсем недавно. «А каким я буду, когда окончательно стану тем, в кого превращаюсь?» Этот вопрос был интереснее для Ршавы, но ответа на него прелат также не знал.
«Зато я знаю истину. Если бы я ее не знал, разве лежал бы сейчас Кубац мертвый на снегу?» Он вспомнил и мертвую Ингегерд, но быстро отогнал мысли о ней. «Если бы она не искушала меня и если бы Гимерий не свалил ее на меня, этого бы никогда не произошло».
— Помолитесь за нас, святой отец, — попросил Илл.
— Я помолюсь, чтобы ты и твоя семья получили именно то, что вы заслуживаете, — ответил Ршава.
Фермер, Марозия и их дети просияли. Они решили, что прелат в своей молитве пожелает им добра. У Ршавы было иное мнение. Вокруг рыщут хаморы — и какая вероятная судьба вскоре ждет эту ферму, как не гибель? Если Илл и Марозия не в состоянии этого понять, то они дураки. И получат то, что заслуживают дураки.
У Ршавы была теплая одежда, плащ с капюшоном и одеяла. Марозия дала ему еще одно, явно лучшее в их доме, из тонкой мягкой шерсти.
— Я сама его соткала, — застенчиво пояснила она, указав на прислоненную к стене раму разобранного ткацкого станка.
— Оно меня обязательно согреет, — согласился Ршава.
Марозия кивнула и отошла. Один из ее сыновей положил матрас на полу возле очага. Ршава улегся и провел ночь в таком тепле и удобстве, каких не помнил со дня падения Скопенцаны.
Когда наутро после сытного завтрака он пришел в амбар, то увидел, что его лошади тщательно вычищены. Юноша, который о них позаботился, сказал:
— Они пытались меня укусить разок-другой, но я им быстро показал, кто тут хозяин.
— Молодец, и спасибо тебе, — ответил Ршава. Он благословил животных в амбаре: не потому, что считал, что от этого им будет какая-то польза, — нет, просто семейство фермера ясно дало понять, что они этого ожидают.
«Они все еще верят в добро, — подумал прелат, отъехав от фермы. — Да, все еще верят, но сильно ли им это поможет? Не очень-то, — решил он, — когда они увидят, как к ним едут варвары. Или даже не увидят, а проснутся среди ночи, оттого что вокруг них пылает и дом, и ткацкий станок, и все остальное».
Ршава пожал плечами: это не его забота. Илл и Марозия сделали выбор. Да, сделали, и теперь заплатят за него.
Часа через три он обернулся и увидел столб черного дыма, поднимавшийся в небо примерно там, где находилась ферма. Иллу и Марозии пришлось платить за свой выбор даже быстрее, чем он предполагал. Ршава вновь пожал плечами и поехал дальше.
* * *