Нарти понимал, что мужчины «знают» что-то рассказанное им, а сколько правды в этих рассказах, уже не так и важно. Ведь едва ли не все недавние представления Нарти о жизни тоже оказались сказками, не имеющими к истине никакого отношения.
Мгновенно всё потребное было принесено, костёр заполыхал.
Клах развязал свой мешок, и Нарти, подчиняясь молчаливому знаку, сделал то же самое.
— Коровью долблёнку давай.
Вонючая жидкость, в которой плавали вырезанные у забитой коровы железы, была вылита в большую корчагу. Мочальной кистью Клах перемешивал раствор.
— Становись в круг!
Мужчины безропотно выполнили команду.
Нарти понимающе кивнул: в ряд одуревших мужчин построить не удалось бы, каждый захотел бы встать первым. А в круг — построились.
Клах щедро кропил раствором стоящих, стараясь, чтобы побольше пахучего снадобья попало на волосы, где запах будет держаться прочней. Мужчины морщились, но ни один не пытался уклониться. Вряд ли кто из них понимал, что происходит, знали только, что это необходимая часть обряда для желающих попасть на тот берег.
— Быки в загоне? — ни к кому в отдельности не обращаясь, вопросил Клах.
— В загоне! — ответил разноголосый хор.
— Сейчас вы пойдёте и выпустите их. Предупреждаю, быки станут бросаться на вас и стараться убить. Слабые и неловкие погибнут под копытами. Те, кто достоин звания мужчины, завлекут быков сюда. Я буду ждать вас здесь и поведу через Прорву. Быки будут бежать следом и добивать отставших. Только лучшие достигнут того края. Вам всё понятно?
— Да-а!!!
— Если кто-то боится или не хочет, он может уйти сейчас!
— Не-е!.. — ревела толпа.
— Тогда — вперёд! Жду вас с быками!
Топот босых ног заглушил последние слова. Склон опустел.
Клах быстро скинул одежду, подошёл ко второй корчаге и принялся мыться. Судя по резкому запаху, в корчаге был уксус.
— Не слышу вопросов! — громко сказал Клах.
— Быки действительно будут убивать мужчин? — спросил Нарти.
— Они попытаются это сделать, но ловкий человек всегда увернётся от быка. К тому же, рога у быков подпилены. Конечно, если кто-то ненароком сломает ногу или совсем одуреет, то он обречён. Но такой мужчина гибнет в любом случае.
Клах ополоснулся чистой водой и принялся разминать на ладони комок смолы. Разделил смолу на две части, половину протянул Нарти.
— Залепи ноздри как следует и доставай вторую долблёнку. Только аккуратно, тебе не нужно прежде времени знать этот запах.
— Там запах женщины? — гундосо спросил Нарти, жмурясь от бальзамического аромата смолы.
— Да.
— В том селении, чтобы добыть этот запах, убили мать?
— Ты с ума сошёл! Его добывают иначе. Ты знаешь, что бывает по весне с дикими зверями. У самцов начинается гон, у матерей течка. У человеческих матерей сейчас тоже наступает течка. Молодые матери, вернее, те, кому только предстоит матерью стать, по каплям собрали свой запах, а мы принесли его в долблёнках сюда, чтобы мужчины знали: их ждут.
Клах осторожно вылил на ладонь несколько капель жидкости, провёл по волосам. Ещё несколько капель растёр по груди, по рукам…
— Сейчас мужчины появятся здесь. Они учуют запах — самый желанный в мире — и забудут о быках, о самих себе, обо всём на свете. Они ринутся на меня, за мной, а я побегу через Прорву, туда, где ждут настоящие, живые женщины. Сначала там будет загон, где старухи отсекут от людей быков и направят их к коровам-матерям. Потом… потом я не знаю, что будет. Возможно, меня догонят и убьют, возможно, мне удастся убежать и, всё-таки, увидеть настоящую женщину. Очень не хочется, чтобы убили…
Клах говорил, задыхаясь, лицо его закаменело, руки дрожали. Казалось, сейчас он начнёт подпрыгивать, как только что подпрыгивал охотник Лакс.
— Будь осторожен. Когда появятся мужчины и быки — прячься в балаган. А на будущий год не мажься раньше времени. Эта штука, кажется, действует через кожу или дыхание… Ну, где же эти черепахи? — пару быков пригнать не могут!
— Клах, — почему-то шёпотом произнёс Нарти. — Неужели всё так просто, по-звериному? Гон у одних, течка у других… Зачем тогда мы? Чтобы сводить самцов и самок?
— Ты сначала выслушай, что тебе нужно делать, а потом, если останется время, я скажу, кто мы такие и зачем. Мою одежду, кисти, долбленки — всё сожжёшь. На будущий год понадобятся новые. Посуду перемоешь с уксусом и сам тоже вымоешься уксусом, как это делал я. Новых проводников тебе дадут старики. Двоих сейчас, ещё одного в конце года, когда пойдёте за женским запахом. Не полагается сейчас проводников назначать, но придётся. Будешь этих двоих водить по Прорве, натаскивать. Если выгнанные мальчишки станут попадаться, веди в селение. Этих смирять не надо, они уже в Прорве хлебнули лиха. А месяца через четыре пойдёте втроём на ту сторону Прорвы. Коровы там не будет. Сигнальный огонь разведёте, дождетесь старух. Гостинца им снести не забудьте, мучицы пару мешков. А они вам мальчишек дадут, тоже в мешках. Ну ты знаешь, видал… Этих смирять придётся, тоже знаешь как. Их надо живыми довести. Вырастут — проводниками станут. Будущих проводников по двое приводят, так что сходить придётся дважды, а если год удачный, то и три раза. Старухи скажут.