— Естественно, это безумие, — сказал я, залезая в корзину.
— Идиотизм, — крякнул Скряга Шэнь, садясь рядом со мной.
— Мы — душевнобольные люди, — согласился Ли Као, поджигая запал.
Он запрыгнул в корзину, а я закрыл глаза и приготовился к смерти. Плетенка содрогнулась, когда трубки с Огненным Снадобьем стали изрыгать пламя. Колесо начало вращаться, а вместе с ним принялись вертеться лопасти. Я слегка приоткрыл один глаз, сквозь облако черного дыма и сажи увидев, что трава внизу клонится под напором ветра.
— Мы поднимаемся! — завопил я.
— Мы падаем! — заголосил Скряга Шэнь.
Оба были правы. Мы неожиданно поднялись в воздух, а теперь так же неожиданно рухнули вниз, но, к несчастью, успели сместиться чжаней на пять влево и сейчас теряли высоту прямо над булькающей лавой.
— Наклонитесь назад! — закричал мастер Ли.
Мы переместили вес. Бамбуковая Стрекоза неожиданно выпрямилась и начала парить над огненной поверхностью к противоположной стороне рва, а мы с ужасом уставились на отпечатки огромных пальцев, нетерпеливо колотящих соль.
Невидимая Рука почти достала нас. Острый невидимый коготь вырвал одну из пальмовых лопастей, что оказалось нам только на пользу, так как мы наделали их слишком много. Как только лист отлетел в сторону, наша летающая машина взмыла в воздух и начала вести себя очень прилежно, правда, летала только кругами. Снова и снова кружа над руинами, она медленно передвигалась к границе города, а устремившиеся за нами невидимые пальцы вздымали облака роли.
— Эта ужасная тварь лезет на руины дворца! — закричал Скряга Шэнь. — Если она заберется на вершину стены, а мы будем по-прежнему крутиться, то врежемся в нее!
Он был прав, но ничто не могло убедить Бамбуковую Стрекозу поменять курс. Позади нас неслись огонь и черный дым, и через еще один оборот мы бы оказались в хватке Невидимой Руки.
— Снимайте одежду! — приказал Ли Као. — Попробуем использовать её в качестве руля!
Мы сорвали одежду и растянули её позади машины, стараясь поймать ветер. Каким-то чудом это сработало. Достигнув стены, аппарат неожиданно подался влево, Невидимая Рука, видимо, попыталась схватить нас, но плиты наверху предательски покачнулись, а потом сооружение развалилось, и камни покатились в озеро лавы. Раздался оглушительный всплеск, от которого в воздух взлетел фонтан расплавленного огня, наверное, десяти чжаней высотой.
Монстр медленно выбирался на поверхность. То, что было невидимым, теперь покрылось черной лавой, и мы со страхом смотрели на огромную волосатую руку примерно шести чжаней в длину. Она лежала пальцами кверху, те крепко сжались, конвульсивно дернулись и разжались. Это оказались вовсе не пальцы, а ноги гигантского паука, запястье и ладонь же были омерзительным раздутым брюхом! Скопище злобных глаз обожгло нас яростью, отвратительный круглый рот открылся, продемонстрировав круг огромных заостренных зубов, а потом лава ринулась в эту пасть, и Невидимая Рука навеки скрылась под поверхностью огненного озера.
Бамбуковая Стрекоза упорно летела вперед, несчастный разрушенный город исчез позади. Мы сидели молча, потрясенные. Наконец, Ли Као откашлялся.
— Подозреваю, это был просто несколько подросший родственник обыкновенного паука, — задумчиво сказал он. — Невидимый, потому что до извержения он жил под землей, а там зрение не нужно. Природа любит всякие затейливые выдумки, есть немало морских существ и несколько насекомых, которые настолько прозрачны, что их практически не видно.
Он повернулся и всмотрелся в город, который уже превратился в крохотную точку посреди бесконечного пространства белой соли.
— Какая жалость, мы не смогли сохранить его тело для науки. Мне бы хотелось узнать, чем он питался после того, как сожрал обитателей города, и как он видит. Подземные твари обычно не переносят света. Потрясающий экземпляр! Тем не менее, — подытожил мудрец, — не думаю, что мы будем скорбеть о его кончине.
20. Пещера Колоколов
Час за часом пальмовые лопасти вращались над нами, а позади оставался след пламени и дыма. Невероятная Бамбуковая Стрекоза летела над обжигающе белой соленой землей. При помощи одежды мы направляли машину в обход вихрей, а жар пустыни толкал нас огненными пальцами все выше и выше в небо. С последним лучом заходящего солнца Скряга Шэнь указал на темную длинную линию на горизонте.
— Это же деревья! — воскликнул он. — Соляной Пустыне приходит конец.
Лучшим доказательством этому служили темные облака, клубящиеся впереди. В отдалении сверкнула молния, а я сомневаюсь, что над пустыней хоть раз за тысячу лет лил дождь.
— Друзья мои, у нас могут быть большие неприятности, если корзина, где мы сидим, наполнится водой, — заметил Ли Као.
Мы вырвали три бамбуковых планки из днища, обеспечив себе не только отверстия для слива воды, но и шесты для зонтиков. Из тонких полосок кругового обода сделали каркас, а штаны пошли на покрытие. Мы закончили приготовления как раз вовремя. Сверкнула молния, прогремел гром, и полил дождь, но мы вцепились в зонты и миновали бурю с относительным комфортом.
— Всегда хотел пролететь сквозь грозу! — поделился с нами радостью счастливый мастер Ли.
— Великолепно! — как один воскликнули мы со Скрягой Шэнем.
Это действительно было потрясающе, мы даже несколько разочаровались, когда буря прошла и на небе выступили луна и звезды. Ветер свистел в ушах, река мерцала серебром далеко внизу. Бамбуковая Стрекоза неуклонно летела вперед, позади неё развевался хвост огня и дыма. Мы спокойно парили в темно-фиолетовом небе Китая крохотной искоркой, светящейся на фоне множества звезд.
Скряга Шэнь задремал, потом и мастер Ли, а я летел сквозь ночь, разглядывая светила и озаренную лунным светом землю далеко внизу. Ощущение полета было совершенно другим по сравнению с тем, что я переживал в своих грезах, и, сказать по правде, сны мне нравились больше. Там я уподоблялся птице, использовал ветер, как течение потока, наслаждался почти абсолютной свободой, сейчас же я был обыкновенным пассажиром, сидящим в корзине под вращающимися лопастями, и корил себя за тупость того, что не ценю столь чудесный опыт. Мастер Ли тоже винил себя, как выяснилось, когда он начал бормотать во сне, но по другой причине.
— Дурак, — ворчал он. — Слепой, как летучая мышь, головой надо думать. — После чего мудрец беспокойно зашевелился и почесал нос. — Почему не на острове? Поджидая с другой стороны моста? — раздраженно пробормотал он. — Как это глупо! Бессмысленно.
Он снова замолк, и до меня дошло, что ему снится сон о Невидимой Руке. А там действительно было немало поводов для обвинений в бессмыслице. Если предположить, что монстр охранял сокровищницу князя, как в случае с приливом, то почему же его не разместили на острове, где он бы, молчаливый и невидимый, поджидал путников? Любой, кто приблизился бы к сокровищам, просто стал бы легким завтраком для голодного паука.
— Дети, — бормотал мастер Ли, беспокойно ворочаясь и крутясь. — Игры. Глупые или детские? Маленький мальчик?
Он вздохнул, его дыхание стало более равномерным, а потом я уже не слышал ничего, кроме громкого храпа. Скряге Шэню тоже что-то снилось, слеза скатилась по его острому носу. Он издавал слабые звуки, и я наклонился поближе.
— А Чен, — шептал бывший ростовщик, — твой папа здесь.
Больше он ничего не сказал. Я тоже заснул, а когда проснулся, то увидел, что мы летим сквозь оранжевые и розовые облака, бледные на фоне бирюзового неба, а утреннее солнце сияет на горных вершинах вокруг нас. Ли Као и Скряга Шэнь использовали свою одежду, чтобы провести Бамбуковую Стрекозу сквозь узкий проход, где на высоте громоздились, качаясь на ветру, невероятные деревья, ловившие ветками завитки облаков и сплетавшие из них прекрасные узоры, подобные пейзажам Мей Фей. Я зевнул, расправил рубашку в воздухе, словно руль, и мы прошли так близко к одной из вершин, что я смог одной рукой зачерпнуть горсть снега, оказавшегося великолепным на вкус. Мы влетели в прекрасную зеленую долину, где завитки дыма парили над полями, крестьяне жгли сорняки, а в воздухе царили ароматы влажной земли, деревьев, травы и цветов.