Еди, хотя и ушел недовольным из библиотеки, но все же слова Джахан задели его за живое. Они заставили его крепко подумать о своей будущности: «Значит, поможешь, говоришь, Джахан?! Но хватит ли у тебя силенок на это? Да никакой помощи от вас не будет, только посмеетесь надо мной. Нет, лучше я помолчу. Я ведь мечтаю о совсем не простых вещах…»
На следующий день вечером Еди все-таки в назначенное время направился к Джахан и увидел перед ее дверью странную картину. Кто-то с гармонью через плечо подсматривал в замочную скважину, то, приложив ухо к двери, прислушивался к звукам, доносящимся из библиотеки. Странно, что же ему надо? Еди бесшумно подошел к подсматривающему сзади и, ухватившись за ухо, повернул его лицом к себе.
— Друг мой сердечный, подслушивать и заглядывать в замочную скважину стыдно! — сказал он, вглядываясь в незнакомца.
Перед ним стоял паренек лег шестнадцати-семнадцати, морщась от боли. Еди узнал его. Этого паренька звали Чары, но сельчане его чаще всего величали Чары-гармонистом за чрезмерное пристрастие к этому голосистому музыкальному инструменту. Чары с гармонью был неразлучен. Даже некоторые поговаривали, что Чары и ночью спит с ней в обнимку. Может быть, это и не так, но то, что Чары любил свою гармонь и играл на ней, причем очень даже неплохо, без устали днем и ночью, знали все от мала до велика. И когда он поступил в культпросветтехникум, все восприняли это как должное. Еди тоже знал о том, что Чары-гармонист учится там, поэтому был очень удивлен встрече с ним здесь, в селе.
— А, покраснел, значит, урок мой не прошел даром… Что ты тут делаешь?
Чары-гармонист молча потер ухо, видимо, все еще болело.
— Джахан там? — спросил Еди, кивнув головой в сторону двери.
— Да, все там.
— Все? Кто это все?
— Члены комсомольского бюро.
Еди на секунду замешкался, а потом пригнулся, чтобы получше рассмотреть через замочную скважину. За длинным столом сидело несколько человек и о чем-то оживленно беседовали, передавая из рук в руки какие-то фотографии. «Видите, как постарался фотограф, отличные снимки», — услышал Еди возбужденный голос Овеза. Еди затаил дыхание. «…И вы зря улыбаетесь, глядя на эти фотографии, зря. Поймите, о нас с вами скоро заговорят во всем районе. Первый дояр в районе! Это понимать надо!» Голос Овеза теперь доносился отчетливо.
«И он здесь… Для чего же Джахан вызвала меня, не собирается ли она помирить меня с Овезом?! Неужели она думает, что я унижусь перед ним и попрошу извинения?!» — подумал Еди и, как ужаленный, отпрянул от двери.
— И тебя вызвала Джахан? — обратился Еди к Чары-гармонисту.
— Нет, я пришел сюда сам, узнав о заседании бюро.
— И что же тогда стоишь у двери?
Чары растерянно пожал плечами.
— Заходи, не стесняйся, пока они разговаривают между собой просто так, потом им будет не до тебя, — сказал Еди, подталкивая гармониста к двери. — Заходи! — заговорщицки прошептал он, открывая дверь и вталкивая парня.
В открытую дверь донесся голос Джахан:
— Товарищи! Дело сейчас не в том, надо ли отправлять заметку о Кочкулы в редакцию или нет. Дело в другом, — я хочу сказать об очень важном для молодежи нашего села. Настала пора нам поразмыслить о месте каждого молодого человека в колхозном производстве…
Увидев в дверях гармониста, Джахан прервала свою речь.
— Я же ведь говорил тебе, если согласен, приходи завтра на свиноферму. Зачем сюда-то пришел? — обратился к гармонисту Овез. — Ну, что стоишь и молчишь. Говори, раз пришел. У нас заседание бюро, понимаешь?
Чары-гармонист приблизился к Джахан и срывающимся от волнения голосом сказал:
— Я пришел к вам с просьбой…
Овез вновь опередил Джахан:
— В таком случае приходи завтра. Ты же видишь, у нас заседание бюро…
— Я пришел не к вам, а к Джахан, — сказал Чары-гармонист срывающимся от волнения голосом.
— Я тебя слушаю, Чары, говори, — сказала Джахан, жестом останавливая возмущенного Овеза.
— Я окончил культпросветтехникум. Вот мое направление, а меня в правлении колхоза отправляют на свиноферму. Я музыкант, неплохо танцую, разбираюсь в сценическом искусстве, а меня… — Чары запнулся и протянул свое направление Джахан.
— Сколько раз можно тебе повторять, браток, нам сейчас не нужны музыканты и танцоры. Ставить и смотреть пьесы нам сейчас некогда. Нам нужен свинопас, который бы присматривал за нашими колхозными свиньями. Я ведь тебе еще утром об этом сказал от имени самого председателя колхоза. Иди и не мешай нам, когда понадобятся танцоры, мы тебя и сами найдем.