Участковый вгляделся в корочку, повертел ее в руках и на всякий случай сфотографировал ее на смартфон. Я почувствовала себя обезьянкой на сочинском пляже. Петр Иванович вернул мне удостоверение и прищурился.
— Это Александра Усольцева дала вам ключи от квартиры?
— Да, — подтвердила я и прибавила, соврав, — а еще сказала, что вы можете мне рассказать о погибшей девушке.
— Она так сказала? — удивился Тонкий. Я вдруг поняла, что он довольно молод — не старше тридцати. Возраст полных людей сложно угадать с первого взгляда.
— Это не отнимет много времени. Хотите, пройдем в квартиру Полины?
— Нет, — покачал головой участковый, — лучше ко мне. Тут недалеко, а у меня скоро прием граждан. Не хочу отлучаться.
— Ладно, ведите. — Я решительно взяла толстячка под локоть, и мы двинулись к выходу со двора. В окне на первом этаже шевельнулась занавеска. Эта квартира находилась как раз под квартирой Полины, и, очевидно, именно эти бдительные соседи вызвали участкового.
— Вы не обижайтесь, — сказал Петр Иванович, тоже заметив занавеску, — тут просто очень бдительные жильцы живут.
— Я не обижаюсь. Наоборот, теперь мне понятно, что никто подозрительный не мог прошмыгнуть мимо этих законопослушных окон.
— Это точно. В этой квартире проживает Ольга Михайловна Горевая. Старушка на пенсии. Работала в милиции следователем. Сейчас ей восемьдесят лет, но дело свое она не забыла.
— Удивительный дом! — воскликнула я. — Сколько интересных персонажей!
— Погодите. Насколько мне известно, Полина Усольцева свела счеты с жизнью. Совершенно самостоятельно.
Я уклончиво покачала головой.
— Меня просто попросили проверить.
— Александра очень переживает, я понимаю. Она же и ко мне приходила. Только чем я тут могу помочь? Дело и не возбуждалось. Свидетели говорят, девушка сама прыгнула с моста.
Я не успела ответить — из подъезда, хлопнув дверью, выбежала та самая бдительная старушка.
— Уводите? Я говорила — подозрительная личность. Что за времена пошли? Каждый, кто хочет в дом ломится. Наш дом надо поставить на пульт охраны!
— Ольга Михайловна! — со стоном протянул участковый. — Ну я-то ту при чем? Хотите — скидывайтесь всем домом и ставьте себя на какой угодно пульт! И никого я не увожу. Я просто беседую с…
— Здравствуйте, Ольга Михайловна, — я улыбнулась как можно приветливее, но старушка окатила меня подозрительным взглядом, — рада с вами познакомиться.
— А чего со мной знакомиться? — пробурчала бывший следователь. — У меня знакомых предостаточно, новых не надо. Она, — старушка повернулась к участковому, тыча в меня узловатым коротким пальчиком, — с самого утра ходила у меня по потолку. В квартире покойницы! Вы разберитесь! Разберитесь, что ей тут нужно было! Может, надо Саше позвонить? Она же могла что-то украсть.
— Я по поручению Саши и пришла, — ответила я, выступая вперед и доставая свое удостоверение, — она просила меня осмотреть квартиру.
— Пойдемте, ей-богу, это того не стоит, — прошептал сзади Тонкий. Видно, старушка была его головной болью.
Та между тем достала из кармана пальто очки и, приблизив мою «корочку» чуть ли не к носу, внимательно ее изучала.
— Что это за «липа»? — наконец сказала она. — Детектив!
— Это не «липа», — снова улыбнулась я, хотя делать это становилось все сложнее с каждой минутой, — я действительно частный детектив, и мне очень полезны такие бдительные соседи, как вы.
— Ага! Полезны! — пробурчала старушка. — Приходят, а потом трупы по всему городу, только успевай считать. Я же просила тебя, Петя, проверить, кто с чердака мешки тяжелые кидал. Так ты и думать забыл.
— Мешки? — удивилась я.
Старушка охотно поделилась, закивав головой:
— Было-было. Ночью как-то просыпаюсь недели две назад — слышу бац! По звуку как мешок прилетел.
— А почему решили, что с чердака?
— Так ночью жильцы спят, да и кому это надо — кидать что-то с высоты. А я утром видела пыльные следы на лестнице — такая пыль только на чердаке. Надо залезть на чердак и проверить. Там должны остаться улики… Ходют и ходют. И вот теперь подозрительные лица в квартире Полины! — Старушка снова недовольно зыркнула на меня.
— Саша наняла меня, чтобы я проверила обстоятельства смерти ее сестры, — продолжала я, хотя участковый делал умоляющие знаки руками, чтобы я оставила в покое эту проблемную соседку. — Вы случайно не видели, чтобы к Полине приходили какие-нибудь подозрительные гости?
— Подозрительные? Да тут все подозрительные! — воскликнула старая следовательница, но тут же запнулась, как будто что-то припомнила: — Про Полину ничего плохого сказать не могу. Хорошая была девушка. Мужиков не водила. Только один был — Леша. Потом и с ним разошлась, уж отчего — не скажу. Но как-то… — старушка стала говорить медленнее, пытаясь яснее передать всплывшее воспоминание, — как-то я увидела, что она ругается на улице с каким-то бугаем.