И вдруг я, взрослый человек, неплохо разбирающийся в технике, понял одну очевидную истину: ведь это запись! Священника нам показывают в записи. Возможно, повторяют ее раз в год, или реже, но то, что я вижу, вовсе не происходит именно сейчас. Эту бумажку он терял уже, возможно, раз пять за мою жизнь. А я просто не замечал. И ничего страшного тут нет. Ведь Истины, записанные на той бумажке — вечны. Они не затираются от повторений. Я оглянулся еще раз. Лица прихожан неразличимы точно так же, как у моих случайных попутчиков в метро. Никто не обращает внимания на повтор. На то, что наше время остановилось и прокручивается, словно старинная пластинка. Наверное, это правильно? Земля ведь тоже вращается, и никто не считает, что она повторяет что-то старое. Возможно, что все и всегда были в курсе того, что священника нам показывают в записи. Возможно, мне просто забыли в детстве об этом сказать…
Я вышел из церкви за пару минут до конца проповеди. В это время очередь на выход совсем небольшая, и обычно я позволял себе такое небольшое неуважение к нашему Создателю. Универсальные ворота металло— и пластико— искателей, ворота «виртуальный пес», быстрый сканер и я, наконец-то, на воздухе. Вдохнув поглубже холодный ветер с привкусом железа, я вдруг понял, что сейчас ведь зима.
Странно, совсем забыл об этом. Одежда на мне теплая, все нормально — значит, не забыл. Мой многофункциональный шкаф всегда сверяется с температурой на улице и выдает мне вещи по погоде. Жаль, что я пропустил осень!
На черном небе, под размытыми желто-белыми лужами облачных отсветов, медленно проплыл гигантский дирижабль, посылающий на землю длинные пульсирующие пучки световых игл. Когда он завис надо мной, вокруг, в дымке испарений мегаполиса, закружились крохотные голографические снежинки, на секунду сложились в рекламную запись и снова рассыпались. Они подрагивали от неумолкаемого пульса города — шума транспорта, шагов миллионов людей — биения его сердца.
Улица передо мной — как огненный каньон. Стекло камень, разноцветные огни и квадраты рекламных экранов, и два людских потока, текущие разнонаправленно, но гармонично, сплелись и смешались в единую массу.
Ночной Город, освещенный лучше, чем днем, функционировал бесперебойно и эффективно. Его кровоток, люди, циркулировали по улицам, придерживаясь ежедневных, строго заданных маршрутов, и никто не выходил из ритма, не вырывался и не сбивался. Правильность их передвижения — здоровье мегаполиса, этого гигантского животного. Организма, для которого люди — лишь кирпичики, строительный материал. Выбиться из ритма, вырваться, значит погибнуть тут же и навечно. Ни один организм не думает о сохранности одной-единственной клетки. Она живет, лишь пока выполняет свою несложную функцию.
А где-то там, вдалеке, невидимый для меня сейчас, над Городом зависает в вечном изящном изгибе светящийся мост, хребет мегаполиса. Через него сквозит главная артерия нашего города, которая ночью похожа на поток белой электрической лавы.
Я пошел по улице, невольно ускоряя шаг, хотя торопиться мне было некуда. До входа в квартиру еще восемь часов. Пока там отдыхает… сменщица.
Утренняя служба для ночников проходит с 19 до 22 часов, и у меня впереди нормальное расписание выходного цикла: профилактический медосмотр и культурная программа, которую автоматический планировщик составил с учетом моих вкусов, интересов и отзывов о предыдущих мероприятиях.
Я на ходу вынул коммуникатор и без особого интереса глянул, что там у меня по плану. Первым в списке развлечений, сразу после медиков, записан «Музей кепок и защитных головных уборов». Ну-ну! Затем интереснее — выставка электронных питомцев. Третьим номером числится «Вечер в баре в компании старого друга» — с двух ночи до пяти утра. Час на дорогу, и ровно в шесть я смогу зайти в нашу пустую квартиру.
Отличная разноплановая программа, которая позволит мне отдохнуть и набраться сил для следующей трудовой недели. Потому что полноценный отдых — залог эффективной работы. И если я пропущу его, домашняя техника точно пропишет мне гармонизацию третьего уровня.
Ну да ничего. Встреча с другом поможет расслабиться и отдохнуть по-настоящему. Друг у меня — парень что надо, он точно вернет меня в колею…
Я вдруг задумался, а легла ли она уже спать, и чем занимается? На душе стало тепло просто оттого, что сейчас наша квартира не пуста, что в ней ходит, дышит, напевает в душе и готовит еду еще кто-то. Скорее всего, она не спит, не поздно ведь. А у меня — так вообще разгар выходного.
Неожиданно для себя самого я ткнул на браслете кнопку «смена маршрута» и резко развернулся, выбился из своего направления и примкнул к противотоку пешеходов. Коммуникатор запищал тревожно, застрекотал в попытке привлечь внимание. Бедный мой верный охранник. Да не похитили меня. Пришлось на ходу объяснить ему по-быстрому: «Нештатная ситуация»… «Помощь не требуется»… «Подтверждение на добровольность принятого решения».. «Маршрут изменен»… «Конечная точка — дом».
Я не знал точно, чего хочу. Наверное, просто узнать, какого цвета у нее волосы. Конечно, я не буду обманом пытаться ее увидеть, но ведь я могу просто прийти в собственную квартиру в гости, как знакомый. Люди ведь ходят друг к другу в гости… Во всяком случае, точно ходили еще лет двадцать назад, когда я был маленьким. Если даже сейчас это запрещено какими-нибудь правилами, я всегда могу придумать причину — что-нибудь забыл дома, например. Это ведь мой дом, в конце-то концов, имею я право что-нибудь в нем забыть! Я просто позвоню в дверь и скажу ей: «Привет! А я твой сменщик. Мы ведь не чужие друг другу люди».
Я все ускорялся, так как до дома тут было недалеко, и я мог добежать минут за двенадцать с половиной. Очереди на вход сейчас не будет — время между сменами. Спать она еще не должна.
Коммуникатор на руке заходился возмущенным писком. Кажется, он был против такого резкого поворота. Люди вокруг меня шагали не так быстро, и приходилось лавировать, чтобы никого не задеть. Я вынырнул из потока возле двери моего подъезда, поражаясь тишине двора. Никогда не бывал здесь в это время суток. Чувство новизны опьяняло. Я делал то, чего не позволял себе никогда. Было немного страшно, но я успокаивал себя мыслью, что о таких нарушениях не слышал, значит, жалобы на приличное хождение к сменщику в гости не подают. Я радостно стукнул ладонью по площадке идентификации. Я ведь не хочу ничего плохого!
Дверь подъезда вежливо ответила, что до моего входа осталось еще семь часов и сорок три минуты. Я нажал на анализатор еще раз и четко проговорил:
— Нештатная ситуация. Срочно требуется проход.
Дверь повторила свою информацию. Я призадумался. Эта система относилась к простейшим, и оттого влиять на нее было сложнее всего. Это на работе я мог творить, что хочу. Почему-то мне казалось, что для жильцов предусмотрена система экстренного входа. Похоже, я ошибался. Что-то уже второе открытие за день.
Я попробовал еще несколько раз, дал ей стандартные фразы, обычно запускающие функции голосового управления техникой, но все было напрасно.
Я задрал голову и попытался найти мое окно среди других, но ничего не понял в их расположении. Все стеклянные квадраты были одинаково темными. За ними сейчас, несомненно, ходили, пили чай и готовились ко сну множество людей, но безопасная тонировка не позволяла с улицы заметить даже отсветы их ламп.