Звонок оповещения вернул меня к работе. На экране загорелось первое задание.
Стандартная задача номер 8. Сбой программы слежения. Требуется ручная проверка и настройка.
Обычная текучка. Такой же холодильник как у меня, стоит в какой-то среднестатистической квартире, о которой я никогда и ничего не узнаю. После привоза продуктов программа дала небольшой сбой и система почему-то не стала подправлять его сама, а отправила на проверку к человеку-оператору.
Я вгляделся в данные внимательнее и нашел причину обращения. Холодильник только что отключил программу гармонизации второго уровня, и этот момент совпал со временем заказа продуктов. Техника не могла теперь принять решение, какой набор оформлять — усиленный или обычный, в соответствии с пожеланиями человека, и зависла в бесконечном цикле. Я принял решение номер два, выдать человеку нормальные продукты, ведь поддержку уже отменили.
Случай, конечно, редкий, но вот он — передо мной, раз в сто лет, как известно, случается даже самое невероятное событие.
А вдруг я только что сам для себя решение принял? — возникла вдруг мысль. Я улыбнулся, но тут же сжал губы. Вокруг меня датчики, а смех на работе — это точно плохой признак. Работа у нас максимально невеселая. Однако она нужна людям!
Стандартная задача номер 5. Выезд отряда на место нарушения и задержание нарушителя.
Я был готов к этому, но все равно вздрогнул от резкого звонка сирены.
В таблице появилась и заморгала новая красная строчка — дисгармонизация предварительно оценена выше шестидесятого уровня. Такое бывало не часто. Нарушитель опасен для окружающих.
Вызов только что приняли, а отряд мобильной гармонизации уже готовился к выезду. Я остался на рабочем месте для информационной поддержки. Хотя чаще всего я просто специалист по проникновениям. Они на связи со мной, потому что никто не знает, во что может вылиться эта поездка. Чаще всего я просто открываю им двери, замки, получаю отчеты от домашней техники и выдаю информацию из городских баз данных, но, возможно, понадобится вызов медицинской службы или второго отряда. Да, гармонизаторы находятся на страже между настоящими преступниками и нормальными людьми, но порой наши подопечные ведут себя не хуже убийц и грабителей из старых сериалов.
Ребят из отряда я знаю лишь по номерам. Первый — командир, у него повязка на рукаве и ряд отличительных знаков. А рядовые от второго до шестого для меня оставались неразличимы — профессиональные фигуры в масках и спец-костюмах. Вооружение сегодня легкое — пистолеты с усыпляющими капсулами. Для задержания одного нарушителя достаточно.
Я в группе числюсь под номером семь.
Я уже получил блоки информации, чтобы выдать их по пути следования. Там нет адресов или имен. Машина довезет команду в нужную точку, сохраняя тайну. Потому что нарушитель может оказаться их братом, другом или любимой. Всякое бывает. Хотя в последнее время все реже. У людей теперь меньше друзей. Это статистика. Дружба — серьезная, ко многому обязывающая привязанность.
Машина включила сирену, маяки на крыше, и стартовала. Инфо-поддержка всегда на громкой связи, и по пути я должен ввести их в курс дела:
— Группа, прослушайте информацию по нарушителю. Вызов произведен шесть минут назад. Источник вызова — мужчина, проживающий в отдельно-сдвоенном жилище. Он сообщил, что сменщик пытался войти с ним в вербальный и, возможно, физический контакт. Причины нарушения не известны. Местоположение нарушителя — внутри их индивидуально-сдвоенной квартиры.
Ребята уже подъехали к нужному дому. У меня на экране появилась картинка — обычный многожилищный комплекс.
Проникновение к сменщику — очень серьезное нарушение.
Командир спросил, готов ли вход.
— Обижаете, шеф. Все уже готово, — попытался я поюморить.
— Информацию не принял. Доложите по форме.
Лицо у меня запылало. Что-то я в последнее время сам не свой. Надо меньше читать литературы столетней давности и больше думать о работе. Ответил по форме, как можно сухо:
— Вход в дом обеспечен. Активны два подъезда.
Чтобы группа проникла в жилище, я уже подключился к общедомовому центру и добавил данные наших сотрудников в разрешение на посещение. Сейчас у меня уникальные права, превышающие по статусу все остальные. Пока я на работе, я господь Бог в этом городе.
В каждой индивидуально-сдвоенной квартире имеются две двери — на вход и на выход. Каждая ведет в свой подъезд. Так утром и вечером два потока людей имеют возможность не пересекаться. Один вливается в нее усталым ручейком, другой — выливается позитивной и готовой к работе рекой. Все правильно и гармонично, все продумано до мелочей. В идеале, каждый житель вообще не должен замечать, что делит жилище с кем-то еще.
По правилам, группа захвата сейчас должна блокировать оба подъезда, потому что есть ничтожная вероятность побега нарушителя через подъезд выхода. Но на практике группа не делится на две части, а заходит целиком на Вход. Такое решение всегда можно обосновать, а информационная поддержка подстрахует.
— Седьмой, двери на выход — полный блок, — скомандовал номер один и я, конечно, выполнил. Теперь, пока я не разрешу, из дома не выйдет вообще никто.
Я следил за тем, как команда поднимается наверх, и получал пока доступ к системе слежения квартиры. Стандартная. Предназначена для средне-статистического жителя мегаполиса. За последнее время агрессии и подключения программ гармонизации зафиксировано не было. Зато были штрафы и жалобы на неаккуратность сменщика.
Группа уже у дверей квартиры. Я отчитался о разблокировке замка и переключился на их налобные камеры. Увидел квартиру в шести ракурсах. Шесть почти одинаковых картинок у меня на экране. Стандартное жилье. 29 кубических метров. Обставлены обычным набором мебели. Кровать только поновее, чем моя. Крышка откинута.
Испуганный парень зажался в угол у инфо-стены, а мужчина средних лет — рядом, поднял руки вверх.
— Я не хотел ничего плохого! Я просто хотел с ним поговорить по-человечески!
Его крик резал уши, и я сделал динамики потише.
— Вы находитесь сейчас на чужой территории, — объяснил номер первый его правонарушение. — Вы проникли в дом к чужому человеку.
— Это и моя квартира, — орал нарушитель.
— Я пришел с работы, а этот тут сидит! — Парень в шоке и мелко трясется.
— Да он достал меня своими манатками, бросит и айда себе, а я разгребай чужое барахло. А вдруг оно заразное! — пытался объяснить командиру нарушитель и подошел ближе, на него сразу направились пять стволов с усыпляющими зарядами.
Я продублировал на маску полувиртуальности командира информацию о трех зарегистрированных штрафах в этой квартире по поводу забытых сменщиком личных предметов. Паренек круглую сумму в результате уплатил. Странно, что ничему не научился.
— А у меня, кстати, вещи пропадали! — заорал он истерично.
— Разблокировать замки внутренних устройств в пределах данного жилища, — раздалась у меня в наушниках команда первого, и я выполняю.
Обыск — обычная часть нашей работы. Все шкафы в квартире с треском распахнулись. Я с шести разных ракурсов увидел, как потерпевший бросился к одной из полок и выхватил из мешанины тряпок что-то светло-серое.
— Это мое! Ворюга!
— А будешь знать, как тут срач разводить! — Нарушитель все не желал принимать поражение. — Штрафами не понял, так на вот, выкуси.
Вот это он попал! Тут уже уголовным преступлением попахивает. Гармонизация седьмого или восьмого уровня, не меньше. Реструктуризация личности. Корректировка памяти. На моей практике такое не впервые, и это страшно — до чего может дойти человек.
Группа забрала орущего нарушителя и вещественные доказательства. Потерпевшему будет оказана лояльная гармонизирующая поддержка первой ступени — я быстро оформил заявку и возвратил все замки на дверях и шкафах в исходное состояние. Сделал это через общеквартирный центр, чтобы было быстрее. Все, моя работа заканчена. Я так и не узнал, с кем работал в этот раз, да этого и не требуется. Все, что мы делаем — стандартные, годами проверенные и отточенные процедуры. Они не требуют раздумий. Каждый случай можно разложить на набор стандартных ситуаций.