Джошуа усмехнулся:
— Нет ничего лучше гамбургера с кетчупом. — Абра улыбнулась. — А как вы познакомились с Кентом Фуллертоном?
Она тоже взяла свой гамбургер:
— На самом деле мы с ним еще не познакомились. Он спасатель в парке. В следующем году переходит в старшую школу, а еще играет в футбол. Все девочки по нему сохнут.
— И ты?
Она откусила кусочек и насмешливо посмотрела на него:
— Он выгоревший на солнце блондин, вылитый Адонис, и будет отлично смотреться с Пенни. — Она пожала плечами и откусила еще кусочек.
Он сменил тему.
Абра перечислила классиков, которых дал ей читать Питер. Пока она прочитала только шесть. А теперь отдыхает, читая романы Джейн Остин, учится у нее остроумной манере вести беседу. Джошуа рассмеялся.
После еды они отправились на площадь послушать музыкантов. Собирались семьи. Несколько пожилых пар танцевали во дворике перед беседкой. Джошуа взял Абру за руку:
— Пойдем потанцуем.
— Ты шутишь? — Она упиралась. — Я не умею танцевать.
Джошуа почти силой потащил ее:
— Не будь трусихой. Я тебя научу. — Он показал ей простенький шаг, положил руку на плечо и повел ее. Она извинялась всякий раз, когда наступала ему на ноги.
— Подними голову, Абра. Перестань смотреть под ноги. — Он улыбнулся. — Доверься мне. Закрой глаза и слушай музыку. — После этого дела пошли лучше.
Подходили новые пары. Пробили часы на башне. Песня закончилась. Джошуа отпустил девушку:
— Мне пора домой.
Абра пошла с ним. Унылое выражение на лице, которое Джошуа видел на мосту, исчезло. Она выглядела счастливой и свободной и больше походила на ребенка, каковым и являлась.
— Не хочешь пойти в поход в мой следующий выходной?
— Конечно, хочу. — Она радостно заулыбалась. — А когда это будет?
— В воскресенье. И я говорю о трех километрах в гору, а не о прогулке вокруг квартала. — Грузовик дважды чихал и глох, прежде чем завелся. — Пойдешь?
— Не знаю. — Она усмехнулась. — Ты уверен, что не будешь возиться с этой грудой железа?
Он улыбнулся в ответ:
— Только не в воскресенье.
Джошуа знал, что отца еще нет дома. Он сказал, что отправится к Макферсонам поговорить о Гиле, тот никак не может отойти от войны, на которой успел побывать. Регулярно звонила Сейди и просила отца прийти. Но он никогда не говорил, в чем дело, только то, что Гил служил санитаром и видел больше, чем следует.
Джошуа забрал из ящика почту и направился к крыльцу, просматривая конверты. Самое последнее письмо, адресованное ему, произвело эффект удара в живот.
Он положил почту отца на кухонный стол и с колотящимся сердцем открыл свое письмо. Прочитав, он сложил его обратно в конверт. Затем огляделся и решил спрятать его в Библию для надежности.
Послышался рев машины. Джошуа не хотел говорить отцу о письме, во всяком случае, пока. Сначала он хотел помолиться и как следует осознать все. Ему нужно немного времени, потом он расскажет. Он чувствовал себя так, словно слон уселся ему на грудь.
Неожиданно лето стало для него совсем другим, нежели пару часов назад, когда он танцевал с Аброй.
Возможно, Господь пожелал закрыть для него эту дверь.
3
Прощайте своих врагов, но не забывайте их имен.
Абра была довольна: Джошуа исполнил свое обещание и отправился с ней на прогулку в воскресенье днем. Во все последующие недели, всякий раз, когда он рано заканчивал работу, он заезжал за ней и вез к Бесси, где они ели чипсы и пили коктейли. Он велел ей прекратить жаловаться на Пенни и Присциллу, а лучше рассказывать ему о книгах или о том, какие предметы она собирается изучать в школе или кем хочет стать, когда окончит школу.
Почти каждое воскресенье они отправлялись в холмы. Он требовал, чтобы она не отставала, и не давал передышки, пока у нее не начинало колоть в боку и не сбивалось дыхание.
— Хорошо. Мы остановимся здесь.
Она садилась, тело было липким от пота. А Джошуа улыбался и снимал с плеч рюкзак:
— В следующее воскресенье мы поднимемся на самую вершину горы.
— Это при условии, что я соглашусь еще раз пойти с тобой. — Она повалилась на спину и раскинула руки.
— Туда всего полмили пути. А вид того стоит. Обещаю.
— Расскажешь мне на обратном пути. — Она села и достала фляжку, если бы он не отнял ее, Абра выпила бы всю воду.
— Не больше двух глотков, иначе стошнит. — Он открыл рюкзак и протянул ей бутерброд. Арахисовое масло и конфитюр пропитали хлеб. Вкус был великолепный.