Он гладил пса по голове очень осторожно, боясь нечаянно причинить ему боль.
— И я рад, что ты жив — услышал Морион чей то низкий прерывистый голос. Он осмотрел комнату. Кроме него и собаки никого.
— Этого ещё не хватало, мерещиться всякое, — подумал он, но внутренне насторожился.
— Нет, не мерещиться, — продолжил голос.
Морион медленно опустил глаза, устремив взгляд на источник голоса, и его рука застыла над головой собаки. Пёс в упор смотрел на него.
— Это я с тобой разговариваю, — сказал пёс и вильнул хвостиком. — Моё имя Пэйон.
Морион протёр глаза. Помотал головой. И если бы он сейчас не лежал, возможно, этот бесстрашный человек пустился бы на утёк отсюда подальше.
— Ты умеешь говорить? Нет, я точно схожу с ума. Слышу голоса, мне кажется, что собака разговаривает со мной. Не следовало отвлекаться от задуманного.
— Но тогда погибли бы два молодых человека, — сказал пёс и подвинулся ближе к Мориону. — Ты был там. Ты их спас.
— Чистая случайность, — ответил Морион и махнул рукой.
— Случайность — это замаскированная закономерность вероятности.
— Тогда скажем, простое совпадение.
— Совпадение и случайность в твоём понимании идентичны. Совпадением можно назвать узорное взаимодействие всех вещей во вселенной. А случайность, проявление неотъемлемого дополнения к законам необходимости.
— Собачка лежит передо мной, вся обгоревшая и почти полуживая, разговаривает, да ещё и философствует! Как тут остаться в здравом уме и рассудке? — вымолвил Морион.
— Философ — это человек, способный из ничего сварить кашу и даже накормить ею других. Так обстоит дело у вас, людей. Я же следую закономерностям мироздания. Но ты имеешь право выбора, как и во всём остальном, принимать мои утверждения или не принимать их. Считать их верными или неприемлемыми для твоего восприятия. Со мной всё проще. Любое живое существо разговаривает. Это вы люди нас не слышите, не понимаете, и слишком сопротивляетесь проявлениям непривычного для вашего сознания. Вы узко мыслите.
Морион молча смотрел на Пэйона. Мозг взрывался от увиденного, и услышанного.
— Прими происходящее и тебе сразу станет легче, — посоветовал ему пёс.
— Хорошо, — вздохнул Моирон. — Что мне ещё остаётся?
— С кем это Вы так мило беседуете? — протягивая Мориону градусник, улыбаясь, спросила вошедшая в палату медсестра.
— Сам с собой, — ответил Морион и кисло улыбнулся ей в ответ.
— И я постоянно разговариваю сама с собой, это моё любимое занятие. Мы часто не находимся с собой в ладах. Я зайду минут через десять. Возьму показатели с термометра и принесу Ваши лекарства на вечер. Вот пульт. Можете включить телевизор и посмотреть. Какая милая собачка. Всё отделение о нём и говорит. Как он к вам привязан. Как его зовут? — протараторила она, и, не дожидаясь ответа, вышла из палаты.
— Вы люди странные существа. У вас не хватает терпения и времени на себя подобных, что говорить о других видах и формах жизни.
— Так почему же ты меня спас? — спросил Морион Пейона.
— Откуда такой вывод? — прищурив глаза спросил пёс.
— Тебя в том доме никто никогда не видел и не знает. Я услышал твой лай за секунду до своего свободного падения.
— Мы наблюдали за тобой, и не хотели, чтоб ты погиб.
— Мы? Кто это мы? — совсем ничего не понимая спросил Морион.
— Ты уверен, что хочешь сейчас всё это слышать? Может тебе стоит немного поспать?
— Как у нас дела герой? — спросила медсестра, внимательно взглянув на показания термометра. — Температура нормальная. Через пять минут будет ужин. После ужина выпейте эти таблетки. До девяти часов можете смотреть телевизор. Потом отбой. Вашему псу принесут еду сюда, — отчеканила она и исчезла так же незаметно, как и появилась.
— Пойду, поужинаю. Проголодался.
— Мудрое решение, — тявкнул пёс и уткнулся носом в одеяло. — Я здесь подожду.
Морион вернулся через полчаса. Он внимательно посмотрел на спящего пса, и, не желая его беспокоить, сел в стоявшее в углу кресло.
Он смотрел на собаку, прокручивая в голове всё запомнившиеся моменты того злополучного дня. Пэйон мирно спал. Его конечности то и дело смешно подёргивались, что и было привычно для любой собаки. Дыхание было ровным. Пару раз он тявкнул во сне, видимо от боли и сердце Мориона вновь наполнилось непонятно-нежным чувством, с примесью напряжённости и настороженности. А может Мориону весь разговор с собакой привиделся? Иногда наши ощущения лгут нам, порой всё не так и бывает на самом деле, как это воспринимается нашим восприятием. Он об этом знал не по наслышке.