— Хочешь стать золотарём, всю жизнь ковыряться в дерьме? — кричит матушка, отвешивая звонкую пощёчину. — Или рвать спину грузчиком в порту за гроши?
Ответа у Арчи нет, только разгорается жаром пострадавшая щека.
— Хочешь чтобы тебя вышвырнули из города? — И болью вспыхивает вторая щека. — Как твоего деда непутёвого?
Далеко не самое лучшее воспоминание. Ещё и двух лет не прошло с тех пор, как дед ушёл из города. Одному богу известно, жив ли он теперь.
— За что нам такое наказание? — плачет матушка, и от этого становится больнее, чем от её пощёчин. — Почему у всех дети как дети, а нашему больше всех надо? Как ты собираешься в глаза отцу смотреть?
Перспектива встречи с отцовским ремнём не прельщала совершенно. Рука у него тяжёлая, а задница всё ещё болела от учительских розг. Так что ноги сами несут на выход. Ведь после учительской порки и брани он искал утешения и понимания, а не новой порции тумаков. И из-за чего? Он же просто спросил.
К счастью, в лавку как раз вошёл новый покупатель, вынуждая мать прервать экзекуцию и вернуться к работе. Мэтру Навье как раз нужна её помощь, и воспользовавшись моментом мальчишка начинает всё быстрее отступать к двери.
— А ну шагом марш домой! Сегодня же вечером мы пойдём в школу и будем просить мэтра Кабруса принять тебя обратно! — летели слова матери в спину Арчи, когда он бежал на начинающую пустеть улицу в клонящийся к вечеру пасмурный день, размазывая слёзы по горящим от родительских оплеух щекам.
За дверью направо, вверх по склону, на юг. Мимо булочной и мясной лавки, аптеки и лавки сапожника до площади у церкви. Там наискосок, на Западный Проспект и дальше, вдоль рыбного ряда, тянувшихся добрые сто шагов звенящих кузней Железной Сотни, мимо галантерейного ряда и лавок торговых домов Озёрной Лиги. Затем в арку под крылом у портняжной мастерской на Западную Набережную, где за высоким гранитным парапетом открывается вид на пролив, у самого горизонта переходящий в Бескрайний Залив. До середины второго пролёта Моста остаётся совсем немного.
Северная Цитадель замка архгерцога возвышается над городом подобно скале, вершиной цепляя подбрюшье низких облаков. Забраться на гранитную преграду парапета нелегко, особенно для десятилетнего пацана, и получается только с третьей попытки, да и то при помощи найденной возле ближнего склада доски. Людей вокруг немного, поэтому никто не обратил внимания на его мелкую кражу. Далеко внизу раскинулась водная гладь, зажатая по бокам скалистыми берегами. Прохладный морской бриз гонит со стороны залива мелкую волну. У ближних опор кипит погрузка очередного корабля. Скоро закат, работа в порту сворачивается и многочисленные краны и лебёдки подбирают свои тросы и блоки, как взлетающий жук подбирает лапы. Арчи оборачивается к городу и вспоминает сухой голос учителя.
Великий город Долгомост по праву считается одним из чудес света. Не из-за размеров или численности населения, коими многократно уступает тому же Карлсграду или Померани, но из-за уникальной архитектуры. Ей же он обязан и названием. Весь город стоит на гигантском мосту, возведённом в незапамятные времена между северным и южным берегом пролива Закатных Врат. Пролив, словно короткая, но необычайно широкая река соединяет озеро-море Алгол, венчающее цепь Великих Озёр и рек континента, с Бескрайним заливом, являвшимся частью великого океана.
Протянувшийся почти на три мили с севера на юг мост, дугой возвышающийся на мощнейших опорах из монолитного камня над водной гладью на сотню футов у берега и почти на три сотни в середине, несёт на могучих плечах длинных пролётов два широких проспекта, дюжину маленьких поперечных улиц и великое множество домов, складов, мастерских, лавок и магазинов. Раскинувшиеся на северном и южном берегах посады под защитой внешних стен вместе взятые вдвое меньше самого города, защищённого массивными укреплениями Северного и Южного бастионов. Столетиями их стены оставались неприступны, поскольку сколь бы многочисленны ни были враги, они были бессильны перед мастерством древних зодчих и стойкостью отважных защитников.
Укрепления мощнее были только в замке архгерцога, занимавшем две великие опоры и самый длинный центральный пролёт. Настоящий город в городе, расположившийся между Северной и Южной цитаделью, каждая из которых была полноценной самостоятельной крепостью, оставался совершенно недоступен с воды и мог пережить длительную осаду, даже зажатый врагом с обоих сторон.
Долгомост был самым западным городом Озёрной Лиги, объединившей в торговый союз практически все города и государства по берегам Великих Озёр и рек, что впадали в них. Свободное движение людей и товаров, облагаемое минимальными налогами, было обязательным условием мира и процветания в регионе. Да и разве одна медная монета с пешего, серебряная с конного и золотая с подводы были такой уж непомерной платой за переправу? Для кораблей проход через пролив стоил всего десять золотых. И хотя для тех кто не был из Лиги налог был втрое выше, прибыль от торговли окупала все расходы.
Быть гражданином Долгомоста многими почиталось за великую удачу. Но архгерцог установил столь высокую плату за гражданство, что для подавляющего большинства простых людей она была непомерна. Его мудрые советники нашли выход и придумали неполное гражданство и гражданство без права наследования, которые стоили заметно дешевле и потому пользовались спросом среди купцов и торговцев, желавших купить себе лавку или склад, а также получить все остальные привилегии участника Лиги.
Для человека не столь обеспеченного, будь то мещанин, служивый или мастеровой, получить гражданство можно было только присягнув архгерцогу и став его вассалом. Для многочисленных работников, слуг, стражников и солдат гарнизона было предусмотрено особое служивое гражданство, выдававшееся только на время службы. Которое по истечении двадцати пяти лет могло быть заменено на ограниченное гражданство без права наследования. Получить же более полноценное гражданство можно было только в награду за особые заслуги.
Жизнь кипит как в городе, так и в порту, раскинувшимся вокруг его незыблемых опор на плавучих пирсах, что вздымаются и опускаются вместе с приливами и отливами, вторя дыханию моря. Множество кранов и лебёдок поднимают грузы с кораблей на склады и опускают обратно для уже новых хозяев. Жаркий торг идёт на рынке, в лавках и торговых домах с утра до ночи, а улицы наполняет пёстрая толпа горожан и приезжих, сильно редея к вечеру, когда закрываются ворота и вступает в силу закон о бродяжничестве. Поэтому гостиницы столь востребованы среди купцов и путников, которые могут позволить себе оплатить постой. Не столь богатые путешественники предпочитали провести ночь за воротами, дабы не рисковать встречей с патрулём городской стражи, и с наступлением темноты на шумный город опускались тишина и покой, если не сказать запустение. Потому что всякий, кто будет обнаружен на улице без знака гражданства, будет в лучшем случае брошен в темницу до разбирательств. А в худшем — выкинут за ограждение в глубокие воды пролива. Говорят, что только несколько счастливчиков смогли пережить такое, да и то лишь те, кого сбросили ближе к берегу.