А здесь не выплыть уж точно.
Вот и всё. Один только шаг, и всё будет кончено. И никто больше не будет доставать заучиванием наизусть книгу по истории Долгомоста в школе, не будет ругать за нерадивость и пороть за «глупые» вопросы.
Все считают мэтра Кабруса уважаемым человеком и мудрым учителем за то, что он преподаёт в школе при церкви на Северной Стороне. Но его уроки — настоящая пытка зубрёжкой одного и того же. Будь то чтение, счёт или история — неважно. А если ему не понравится заданный вопрос, то в лучшем случае он отмахнётся как от назойливой мухи. Или может высмеять перед всем классом, а в худшем выпороть. А сегодня он не просто выпорол, но и выгнал из класса за то, что Арчи при всех крикнул, что учитель не хочет отвечать ему, потому что сам ничего не знает.
Интересно, будут ли горевать родители, если его не станет? Или наоборот, будут радоваться, что на него перестанут жаловаться? Ведь мать так хлопотала, чтобы устроить его в школу, где над ним смеялись и издевались одноклассники с молчаливого попустительства учителя, которому новый ученик сразу пришёлся не по нраву. Тем более, что он был самым младшим в классе, и шпынять его мог любой. Хотя чего им горевать? Родители-то не абы кто. Мать — оценщица в ломбарде при ювелирной лавке мэтра Навье. Отец — лейтенант городской стражи Северного Бастиона. Оба грамотные, и самого Арчи уже обучили основам грамоты, так что он даже по слогам читать может, пусть и не без труда. Они-то уж точно не пропадут, тем более у отца как офицера скоро будет полноценное гражданство. А там глядишь и с правом наследования. И тогда другим их детям не придётся так страдать в этой проклятой школе.
Но почему так сложно сделать этот единственный шаг, что отделяет от бездны? Почему ноги отказываются переступить эту черту между жизнью и смертью? Или это всё потому что самоубийц не пустят в рай?
— Ты как туда залез? — окрикнул его знакомый противный голос. — Что ты там делаешь?
Мэтр Кабрус. Точно, стоит со стороны северного берега, опираясь на свою вечную толстую палку трости. И какая нелёгкая занесла его сюда в этот час?
— Слезай.
— Не подходите! Иначе я прыгну.
— Не глупи, — совершенно спокойным тоном произнёс учитель. — Твоим родителям это не понравится.
— Мне всё равно.
— Падать с такой высоты очень больно.
— Не больнее, чем порка ремнём и розгами.
— Ты ошибаешься, Арчи, — устало вздохнул мэтр. — Поверь мне, я знаю.
— Ничего вы не знаете!
— И с чего же ты так решил?
— Вы не ответили ни на один мой вопрос.
— Разве ты мой учитель, чтобы я отвечал перед тобой? — без тени улыбки спросил учитель, взглянув вдоль пустой улицы. — Неужели твоё любопытство так сильно, что ты готов броситься с моста?
— Готов! — с вызовом крикнул мальчишка.
— Давай сделаем так, — мэтр провёл по редкой бороде с проседью морщинистой рукой. — Я отвечу на твой вопрос, а ты слезешь оттуда.
— Согласен, — не задумываясь сказал Арчи, которому скорее хотелось убедиться в том, что надменный учитель лжёт и ничего не знает.
— Ты хотел знать, почему идёт дождь, если вода всегда течёт вниз. Так вот, — учитель привычно принялся расхаживать туда-сюда, словно в классе. — Вода не всегда течёт вниз. Когда слишком холодно, вода замерзает и превращается в лёд, как тот что покоится в ледниках складов нижнего города. А когда слишком жарко, вода превращается в пар, как в котелке, который поставили на огонь. Если такой котелок кипятить долго, то она испарится вся, растворившись в воздухе. Ты сам можешь это проверить хоть сегодня. Поднимаясь в небо, пар превращается в облака, где остывает и снова превращается в воду, которая затем падает на землю дождём.
— Так значит облака — пар из котелков? — не веря собственным ушам переспросил мальчишка. – Но это невозможно. Вы врёте.
— Я не говорил что это пар из котелков, — покачал головой мэтр Кабрус. — Ты сам только что это сказал. А затем опроверг свои слова, приписав их мне. Это называется ложной логикой. Её использование в споре является одним из самых грязных приёмов демагога. Поэтому впредь постарайся её избегать.
Арчи не нашёлся с ответом, поскольку из-за такой кучи незнакомых слов не понял и половины сказанного.
— Если же тебе всё ещё интересно, откуда берутся облака, то они получаются из пара с поверхности всех болот, рек, озёр, морей и океанов в мире. Их никто не кипятит, но вода испаряется с их поверхности постоянно. Пусть и не так быстро, чтобы это было так же заметно как в кипящем котелке. Как мокрая одежда сохнет на солнце, так же постоянно высыхают все водоёмы в мире. Поднимающийся с их поверхности пар собирается в облака, и когда его становится там слишком много вода проливается на землю дождём. А потом через ручьи, реки и озёра стекает обратно в океан. Этот процесс идёт непрерывно, поэтому океан никогда не высыхает, а реки всё так же текут, и вода не заканчивается в их истоках.
— Но учитель, — растеряно спросил Арчи, — почему вы не ответили мне, когда я спрашивал всё это на уроках?
— Потому что церковно-приходская школа — не то место, где можно говорить правду. Особенно если эта правда не укладывается в святое писание. Тех, кто спорит со словом божьим, жгут живьём на кострах. Ты хороший мальчик, Арчи. Мне нравится твои любопытство, настойчивость и целеустремлённость. И я порол тебя розгами за вопросы именно потому, что ты задавал их в классе, где их могли слышать остальные. И рассказать преподобному. Я понимаю, что ты обижаешься на меня за это. Но я делал это для того, чтобы защитить тебя от возможных последствий твоей любознательности и детской непосредственности. Мне неприятно, когда моих учеников сжигают.
— Но преподобный Тит добрый. Он всегда выслушивает меня и хвалит! Каждый раз после исповеди он даёт мне просвирку.
— Пусть миролюбивый облик нашего толстого преподобного Тита не обманывает тебя. Наш святой отец в былые годы отправил на костёр не мало еретиков.
— Еретики — враги веры и бога.
— Еретиком может стать любой, кто задаёт слишком много вопросов. И тот, кто находит ответы.