Выбрать главу
* * *

Я спросил у Георгия Григорьевича, что мне делать с портфелем. Георгий Григорьевич задумался и сказал:

— Представляешь, Светка-зараза застукала с Жанкой— сучкой.

Я неискренне посочувствовал Георгию Григорьевичу, невнятно посоветовал что— нибудь наврать Светке и что— нибудь подарить Жанке. Георгий Григорьевич налил в тяжелый стакан виски, бросил туда пригоршню льда, отхлебнул, поперхнулся и сильно закашлялся:

— Не в то горло пошла.

Я предложил постучать ему по спине, но Георгий Григорьевич уже звонил по телефону:

— Ладно, Витек, иди — у меня дел по горло. Привет, Светик! Ну что ты материшься — это же недоразумение…

Я вышел на улицу, мимо меня за вырвавшимся на свободу бумажным змеем пронеслась толпа орущих мальчишек.

* * *

Невзрачный, но строгий гражданин настойчиво давил на кнопку моего звонка, рядом с ним стояла Анечка с сигаретой и пускала в его сторону сизые бублики. Я отстранил обоих, открыл дверь, а потом пропустил в свой пыльный коридор.

— Горэнерго. Счетчик в порядке? Табуреточка не найдется?

Я принес табуретку, гражданин на нее забрался и стал проверять целостность пломб на счетчике.

— Вроде бы в порядке. Но очень пыльно. Скажите своей молодой жене, чтобы почаще делала влажную уборку.

Анечка усмехнулась и пустила сизый бублик в направлении счетчика.

— А вдруг ее током ударит?

— Так соблюдайте правила техники безопасности.

Гражданин ушел, а Анечка сказала, что сегодня по амнистии освободился ее отчим, и они с ее матерью празднуют его возвращение. Я пожарил пять яиц.

* * *

Я вышел на балкон за глотком свежего вечернего воздуха. Из соседнего окна ко мне приплыл скрипучий голос:

— Хороший денек сегодня.

— Да, замечательный.

— Обычно в это время дожди идут.

— Да, кажется.

— Уверяю вас. Вот у меня был случай…

— Извините, чайник кипит.

Я прошел на кухню и поставил чайник на огонь.

* * *

— Привет.

— Привет. Ты что, каждый день будешь приходить?

— Ну, нет, почему каждый день?

Мы гуляли по тротуару, потом я предложил Веронике шампанское и мороженое с шоколадом. Вероника неожиданно легко согласилась, и я привел ее к себе домой.

— Тебе надо сменить обои, покрыть пол ДВП, вымыть окна и купить новую мебель.

Я разложил мороженое в красивые вазочки, посыпал сверху тертым шоколадом, беззвучно открыл шампанское и разлил в бокалы.

— А я люблю, когда пробка вылетает.

Не успел я завернуть какой-нибудь трепетный тост, как Вероника уже выпила и принялась резво поедать мороженое.

Я налил еще шампанского, но Вероника вдруг замотала головой:

— Я больше не буду.

Вероника молча доела мороженое, взяла бокал с вазочкой, отнесла к раковине и вымыла их под струей горячей воды.

— Мне домой пора.

Дорогой я посвистывал, а Вероника мурлыкала.

* * *

Анечка затушила бычок и бросила в банку из-под сметаны, я пожарил пять яиц.

* * *

В шесть часов утра я сбросил с головы подушку и вышел на улицу. Было холодно и совсем безлюдно. Я зашагал. Около дома фонари не горели. Дверь скрипнула. Я быстро взбежал по серым ступенькам. Я прижал ладонь правой руки к упругой гладкой поверхности дерматина, потом прислонился к нему лбом и заглянул в глазок — там было темно. Я закрыл глаза и уснул. Мне приснилось, что я оторвал кусочек дерматина, попробовал его на вкус и пошел домой кратчайшей дорогой через тихую аллею. Около дома, натягивая поводок, ко мне близко подошел молодой глупый дог и радостно понюхал. Я улыбнулся красивой молодой женщине:

— Неспокойные времена?

Женщина не улыбнулась:

— Да, неспокойные. Пойдем, Лорд.

Лорд лизнул мне руку.

— Такой горло не перекусит, еще и хвостиком повиляет.

Красивая хозяйка дернула поводок и молча пошла дальше.

Проезжавший вдалеке троллейбус вдруг разбросал в стороны свои дуги, и несколько самых первых пассажиров стали грустно смотреть, как немолодая женщина в оранжевом жилете пытается поставить их на место.

* * *

На улице было холодно. Георгий Григорьевич сказал:

— Что там, на улице опять прохладно?

— Да, прохладно.

— Выпьешь?

— Нет, не буду, что-то не хочется — настроения нет.

Георгий Григорьевич налил в две рюмки водки и одну протянул мне:

— Держи, сразу настроение и появится.

Я взял рюмку, выпил, поднял на вилке самый большой из двух крепких, ядреных огурцов и весь его съел.