— Да мне надо совсем немного, я бы где-нибудь с краешку.
— Ничего, занимай место, если кто-нибудь будет бузить, скажешь — я ему вертолет устрою.
Ушел. Подействует ли на буйвола угроза умиротворяюще или он будет трясти меня за воротник и выговаривать свои претензии.
— Старик, вали с моего места — спать хочу. А вложишь — разберу по мослам.
Лаконично и доходчиво. Спи, мил— человек, ты прав — мы не в дребезжащем трамвае, чтобы почтительно приглашать немощных на свое место. Где же тут самая теплая стенка, около которой можно было бы присесть? Пол жесткий, но не холодный, сил нет, глаза ничего не видят, в голове шум ручейка во время паводка. Лягу на левый бочок, положу шершавые ладошки под шершавую щеку и буду ждать утра, которое непременно наступит.
— Старик, старик! Вставай тебе говорят!
Что буйволу от меня надо, надеюсь не поговорить за жизнь?
— Что вы хотите?
— Иди, старик, ложись на мое место, мент придет, скажешь, что всю ночь там спал, понял?
— Понял.
Эх, буйвол, буйвол — боишься наказаний. На нарах, конечно, удобнее.
— Тропиков! — на выход!
А вот и утро, брякает алюминиевая посуда, потягиваются нарушители законов, хмурятся в бесконечные бумаги следователи, затягивают портупею оперативники, а вдруг обо мне совсем…
— Батя, выспался? — пойдем скорее, пока машина есть, отвезем тебя.
Пойдемте, сынки, пойдемте. Хорошие вы ребята, только что вы мне в ухо орете — старость и глухота не сиамские близнецы-сестры.
— Что, дед, ничего не помнишь, а?
Крути баранку, водила, и не отвлекайся.
— Да нет, кое-что помню.
— От бабки, наверное, сбежал, а всем мозги парит, что ничего не помнит, так ведь, дед?
Какой ты веселый, сержант.
— В самую точку.
Резко тормозишь, сержант, нельзя быть таким импульсивным, не высидишь в засаде — спугнешь опасного преступника.
— Дед, а сколько тебе… У, черт! Куда прешь?!
Не отвлекайся, не отвлекайся, сержант, следи за дорогой и оставь меня в покое, я не хочу разговаривать. Впрочем, мы, судя по зданию с незаштопанными дырами обвалившейся штукатурки и колыханию унылости вокруг, уже приехали.
Белый халатик, белая шапочка, черные туфельки, сонные припухлости, готовность к выяснению анкетных данных.
— Здрасьте, мы звонили вам.
— Да-да, я в курсе.
— Вот это наш дедушка, теперь будет ваш.
— Пусть будет.
— А мне можно у вас остаться?
— Покараулить старичков хотите?
— Ха-ха.
— До свидания, у нас еще куча неотложных дел. Дед, не скучай и не теряйся больше.
— Постараюсь.
Милиционеры хлопнули дверью, тетенька поправила шапочку и тоже уцокала. Посидим на расшатанном старичками стульчике и поглядим, что есть на столе тетеньки — ничего нет, только стекло, а под стеклом календарь: молодой, красивый, накрашенный мужчина и женщина с грустными глазами, еще записка в уголке — почерк не для моего зрения. Ну что там такое, доченька? Куда ты запропастилась? Где душевное участие и сердечная теплота? Идет, влажные руки о халатик вытирает — ну извиняюсь, извиняюсь, откуда я знал.
— Так, фамилия, имя, отчество, год рождения, прописка?
— Если бы я мог ответить на ваши вопросы, то, наверное, сразу бы пошел домой.
— Не умничай, дедушка. Не помнишь, значит? Оформить без документов мы вас, конечно, не можем, но на какое-то время приютить в наших силах. Сейчас придет санитар, помоетесь, возьмем анализы, потом в палату номер три.
— А по прошествии некоторого времени, что со мной произойдет?
— Не бойся, дедушка, на улицу вас никто не выбросит.
Непонятно, мы на ты или на вы. О, — санитар.
Большая белая дверка с маленьким черным номерком три, надо ли мне постучаться, прежде чем схватиться за массивную ручку? Голова как чешется после жесткого мыла и пальчик болит — зачем тыкать так глубоко своими иглищами?
Здравствуйте, братья и сестры! Извиняюсь, здесь, наверное, только братья. Что рот открыли, я не апостол Петр — это вам показалось.
— Доброе утро, я ваш новый сосед.
Молчат мудрые аксакалы — это только молодость разбрасывается словами. А ну, встрепенулись! На зарядку становись! А где моя кроватка? Это около самой двери?
— Мне здесь расположиться?
Опять молчат, не иначе, компания злоупотребляет аминазином, но ничего, мне необходимо как следует поспать после ночных приключений и тихое общество вполне мне подходит.