Ропот в зале стал ощутимо громче: практически все, что имела Гела, она раздала своим близким. Остались сравнительно небольшие сбережения, которые она откладывала с зарплаты при работе на практиках и в городе. Собственно, и все…
— …Счет, открытый на мое имя в Гномьем Банке, я завещаю матери Ценоты и Рика, с условием, что на них она проведет ремонт в своем доме и создаст себе, наконец, кабинет, где она сможет шить свою одежду, и комнату, где ее клиенты смогут примерить и купить понравившееся. Завещаю ей исполнить свою мечту. Велике Шессола я завещаю принять в ее ветвь рода нового члена и тем самым вернуть мне должок. Агата Элерверд с этого дня становиться Агатой Шессола, она должна быть обучена как Ведьма, сообразно ее способностям…
Мирак на этом закончил, а может, взял очередную паузу.
Я не выдержал и оглянулся.
Ценота стоял белее смерти, Рик потерянно смотрел перед собой, а по щекам их матери текли слезы, ее мелко трясло. Мало удивительного: она не знала Гелу. И скорее всего, понятия не имела, что именно Гела когда-то давно уложила Рика в постель с кучей травм и переломов. Но она знала, что Гелата вытащила Ценоту практически с жертвенника и вернула его к жизни, возможно, ценой собственной. А еще именно она дала ей возможность осуществить свою мечту. Ценота когда-то рассказывал нам о том, что его мать прекрасно шьет, но не имеет места, где могла бы делать это профессионально, и материалов для этого. Теперь имеет.
— И, наконец, Леди Адель Эвирике Карцера я завещаю поменьше совать нос не в свое дело, — смутившись, закончил чтение Мирак.
Как только он это произнес — в зале поднялся гвалт. Все были шокированы, по разным причинам, конечно, но, тем не менее, вполне единодушно.
Мит под шумок открыл небольшую рамку, куда мы все быстро сбежали. Открыл он ее в гостиную, где — когда мы расселись — обнаружили семью Райхотт.
— Не мог же я их бросить, — пояснил Мит.
Все расселись, аппетит у всех пропал. Слуга принес горячего вина (многих колотила дрожь), совсем легких закусок и письма, которые мы так и оставили в столовой, когда отправились в резиденцию Карцера.
Первым вскрыл свое письмо Мит. Какое-то время вчитывался в него, а затем прочел вслух.
— Мит, это письмо не только тебе, но и всем твоим коллегам по цеху. Я хочу, чтобы ты понимал, с чем мы столкнулись на территориях Эмиральс, и объяснил это другим. Некто заключил сделку с демонами, которые веками считались мифом. Это сильнейшие демоны в своем мире, и именно поэтому Магия Жизни не пропускает их к нам. Пока что я не знаю, кто это именно, но уверена, что вскоре выясню и это. Обычно, они обещают контроль над Магией, взамен на открытый проход к живым. Энергия живых душ — деликатес в его уровне измерения, ты, наверняка, и без меня это знаешь, — я слушал Мита и краем глаза заметил, что Дория пересела к матери Ценоты и Рика. И даже дала себя погладить, а в ответ на такую нехитрую ласку тихонько замурчала, что немного расслабило лицо женщины. — Чтобы открыть проход нужно несколько задавить Магию Жизни во всем мире. Этого легко добиться массовыми смертями. Я почти уверена, что в замке Эмиральс мы найдем каких-нибудь зомби или умертвий, или еще чего в этом роде — для этого и нужны некроманты. Правильное объединение насильно забранной Магии позволяет творить настолько ужасные вещи, что их обычно даже в хроники не записывают. Я знаю, как мне остановить это, но мне нужен будет непосредственный контакт и, вероятнее всего, или это, или то, что я собираюсь сделать, потом, меня убьет. Нужно объясни своим коллегам, что я принудительно восстановила течение потоков на огромной территории, и вам придется совмещать их с потоками на тех землях, куда я не дотянулась. Это важно, очень, ты и сам должен понимать насколько. Ты был мне хорошим другом и товарищем. Спасибо тебе.
С надеждой на то, что все же смогу рассказать тебе все лично и с подробностями.
Гелата.
Мит закончил, и Дети Богов — все трое — стали очень задумчивыми, а потом исчезли.
Кейна подошла ко мне и накрыла своим хвостом мой жестом молчаливой поддержки.
А мне внезапно захотелось лечь перед ней, чтобы она могла побыть немного сильной и смелой — достойной Гелаты — вместо меня. Хотя бы чуть-чуть.
Ламина дрожащими руками вскрыла свой конверт и принялась читать. Уже через минуту она начала обильно орошать бумагу своими слезами. Она в два больших глотка допила свое вино и все же нашла в себе силы прочесть послание всем.
— Лэм, не вздумай топить дом Оры слезами. Это не красиво, ты все-таки в гостях. Вы, двое — мне как сестры, поэтому я хотела исполнить ваши мечты. Тот подарок, что ты получила, мы с Ромулем делали вручную, я хотела подарить тебе его к выпуску. Идея клиники (ты уже должна быть в курсе, я велела утащить вас на чтение завещания сразу после личного вручения) принадлежит моей матери, но она мне понравилась. Ты уникальна, и дело, которому ты посвятишь свою жизнь тоже должно быть уникальным. Не закрывайся в себе, ты хороша именно такой, какой я тебя знаю: в вечном поиске и вечной учебе. Не горюй о моей смерти, празднуй мою жизнь…
Под конец голос Ламины сорвался, последние слова она сдавлено прошептала и слезы с новой силой потекли по щекам.
Меня тоже ждал конверт, и я не представлял, смогу ли я прочесть содержание письма вслух. Пока в моей голове вяло шевелилась эта мысль, слуга поставил передо мной миску с молоком. Судя по запаху, туда добавили изрядное количество какой-то алкогольной настойки. В жизни не напивался (нет, один раз было!), наверное, пора начинать…