Потом она все же получила сбивчивые объяснения, которые дали ей некое представление о ситуации.
— А с чего ты взяла, что тот, кто выдает себя за Веллиаса вообще человек? — Деловито уточнила леди.
— В смысле? — Споткнулась я.
— Ну, когда всякие метаморфы перенимают личину, они копируют все, включая память, так что он точно не метаморф и вообще никто из живых, кто способен украсть лицо — все они умеют воровать воспоминания. — Авторитетно заявила Сана. — Но есть ведь духи и элементали. Они тоже умеют, но не любят и используют с трудом.
— И как нам выяснить? — Тупо уставившись вперед спросила я.
— Нешку позвать. У нее истинное зрение — она все увидит сразу. И никаких «порезать» не потребуется. — Он сурово глянул на Сану.
Я уже связывалась с Заниром, с целью потребовать немедленно доставить Нешку ко мне. Хорошо, что никто из моего окружения ко мне в истерику не собирался: Заниру хватило мозгов заставить меня выйти в сад.
Через несколько минут к нам присоединились и эти двое.
— У вас на все десять минут. Потом охрана поймет, куда вел переход и пойдут нас искать. — Без предисловий заявил потомок зооморфа.
Я тут же схватила девочку за руку и потащила ее в зал. Она, судя по всему, уже переоделась к празднику: на ней было красивое кукольное платье, волосы были уложены в аккуратную прическу, личико было чуть припудрено, чтобы сияло в ярком свете бальной залы. Красивая девочка перед первым в жизни балом.
Веллиас обнаружился у стойки с напитками. На его плече все еще висела девушка. И да, вблизи она милой мне не показалась. Мы с Нешкой взяли по соку, я выдала ей ценные указания и она принялась изучать «объект».
Как только она кивнула — готова, мол — мы поставили так и не тронутые напитки обратно на стол и развернулись в сад.
Вылетели мы туда, видимо, как раз вовремя: Занир нетерпеливо переминался с ноги на ногу и недовольно смотрел по сторонам. Стоило нам приблизится, он сграбастал нас обеих за руки и дернул из сада.
Оказались мы в моей гостиной, меня мелко трясло.
— Это другой человек. — Вынесла свой вердикт Нешка. — Но определенно человек.
Теперь трясти меня стало крупно. Занир уволок Нешку обратно в работный дом, предупредив, что встретит нас уже там.
Нор смотрел на меня сочувствующе, но не было похоже, что он даст мне все бросить и идти добывать информацию.
— Сюда слушай. — Схватив меня за голову и разворачивая меня к себе, приказал мужчина. — Сейчас ты переоденешься и пойдешь устраивать своим воспитанникам потрясающий, первый в их жизни настоящий праздник, поняла? Ты сделаешь все, чтобы эта ночь была для них волшебной и изумительной. — Глаза мои тут же наполнились влагой. — Я, тем временем, пойду и выясню все, что смогу по поводу этой подмены. Я тоже не имею понятия о том, что происходит, но пахнет дурно. Вот если я не свяжусь с тобой к утру, тогда будешь голосить дурниной на всю столицу. Услышала?
Не дождавшись реакции, он схватил меня за подбородок и надавил на щеки, заставляя открыть рот. Он быстро влил из невесть откуда взятого флакона прозрачную безвкусную жидкость и просто не дал мне закрыть рот, пока я все не проглочу.
— Успокоительное. — Буркнул он и кликнул девушку, которая, как и условились, меня дожидалась. Как только она вышла к нам, он развернулся и покинул нас. Мне тут же стало плохо и страшно, потому как вообще никого знакомого рядом не осталось. Я чувствовала себя как никогда беззащитной и маленькой.
Девушка мне поведала, что провозились мы два с половиной часа, так что в работном доме, наверное, уже заждались. Пока она помогала мне надеть второе платье — пышное, снежно белое, из нежного шелка, аккуратно и без излишеств отделанное голубым кружевом по юбке, поправляла прическу, делая ее нежнее, заново делала макияж, превращая меня из развратной женщины в нежную мать зимы, на меня действовало успокоительное.
Из головы не уходили страшные и тревожные мысли — куда ж от них денешься, но они как будто подернулись пеленой и стали менее живыми и значительными. К моменту моей полной готовности я окончательно успокоилась.
— Мы можем ехать, госпожа… — Робко объявила девушка.
— Да, поехали.
Еще каких-то пол часа и мы на месте.
А там, на месте в смысле, во всю шел праздник. Двор изобиловал украшениями, которые по поверью должны были привлечь благосклонный взгляд Богов, даже на заборе были венки с сохраненными магией цветами и ягодами. Слышна была музыка, на которую пришли горожане, празднующие на улицах города. Справа от входа я заметила несколько бочек и столы из нашего ресторана, на которых появлялись закуски по мере исчезновения старых.
Территория казалась сказочным местом, будто вырванной из книжки картинкой. В самом доме все тоже было очень мило и по-домашнему. Готова спорить, всю последнюю неделю дети занимались тем, что готовили эти самые украшения и драили огромный дом.
В главном зале сияли огни, играла задорная музыка, танцевали и веселились дети. Я, нацепив на свое «успокоенное» лицо благостно-добродушную мину и царственно, аки мать зимы, вплыла в зал.
Музыка тут же стала потише, а дети насторожились. Шорох за моей спиной и шипение «Вперед иди, дура! Впереди подарки!» подсказал, что двигаться надо к той горе снега, под которую замаскированы подарки.
Для такого случая, как первый настоящий праздник в работном доме, среди прочего, были подготовлены браслеты-метки. Один стоил сущие медяки, а вот несколько сотен, да еще с заготовками влетели мне в кругленькую сумму. Но это важно для таких молодых людей как мои воспитанники. Это знак их принадлежности к особой касте существ, которых не так уж много.
План вечера был подготовлен и согласован заранее, все, что нужно было от меня — это не тупить, вовремя перемещаться по залу и толкать придуманные нами речи. Даже успокоительное не заставило мое сердце биться спокойно. Вот ведь шутка: перед несколькими сотнями детей я нервничала существенно больше, чем перед несколькими тысячами взрослых, которыми был набит королевский дворец.
Я дошла до нужной снежной кучи, мне ткнули в руку небольшую коробочку, в которую будут перемещаться браслеты для названных вслух детей, и зашипели: «Речь не забудь!». Очень жаль, что шепот и шипение не позволяют распознать говорящего. Устроила бы я потом кому-то.
— Доброго вечера, молодые господа и дамы! — Объявила я и музыка тут же смолкла, свет перестроился, а все присутствующие в зале притихли.
Я обвела взглядом собравшихся. Заметила ушастого Деню с отцом, неподалеку Эллу и даже мадам Трагрир нашла время присоединиться к нам.
— Как все знают, совсем недавно у этого места многое поменялось. И в судьбах тех, кто здесь оказался, разумеется, тоже. Волею Богов, мы поможем еще многим найти свой путь, но сегодня я счастлива объявить, что отныне это место является домом воспитания, а не работным домом. И все вы больше не рабы. Теперь вы воспитанники дома воспитания Алвы Красс. — Я старалась говорить максимально ровно и спокойно, не создавая из этого, безусловно важного объявления, шоу, но публика все равно взорвалась овацией.
Идея переквалифицировать работный дом в дом воспитания целиком и полностью принадлежала Нору. Во-первых, дома воспитания налогов платили меньше. Во-вторых, рекомендации из хорошего дома воспитания вполне могут дать молодому гражданину старт жизни. В-третьих, нашей обязанностью по-прежнему оставалось обеспечить детей, среди прочего, работой, так что в деньгах на их содержание мы не теряли. В общем, идея со всех сторон была хороша.
Когда мы уже все оформили и сообщили об этом Нешке, как будущему директору этого заведения, сперва мы узрели истинный и ничем не замутненный восторг. А потом такой же ужас. После того, как мы сообщили, что с начала учебного года она идет учиться, тем самым заставив причину ужаса потерять свою актуальность, ситуация повторилась. Теперь ее ужасала перспектива сразу двух вещей: «А если я не справлюсь с учебой?» и «А что здесь начнется, если я уеду учиться?». На первое я обещала ее уволить, то есть она нарушила бы условия нашей сделки и все сомнения тут же были отметены — справится. На второе пришлось ей сообщить, что жить она остается здесь и успевать она должна как нравится.