Деточка перетаптываться не хотела. В основном потому, что в списке первых претендентов на престол сплошь идиоты и лжецы.
Государство и так медленно движется к унынию и упадку, а если этих героев у руля поставить, так и остатки былого величия разбазарят.
Смерть отца, ставшая реальностью только сейчас, ничего хорошего в текущую ситуацию не принесет.
Но вот, ладью опустили в воду и она, ведомая несильным течением, покачиваясь двинулась в открытое море.
Страну ждет еще неделя траура, а потом все вернется на круги своя, начиная с выбора нового правителя.
В покои принцессы пришли пятеро — три компаньонки, сама Ее Высочество и Ласель. Компаньонки были отправлены в гостиную, которая специально для них тут и была, а Серевина отправилась с Ласелем в кабинет.
— Что думаешь? — Нарушил молчание Ласель, когда ему надоело смотреть на замершее маской лицо прекрасной кронпринцессы.
— Сливовой налей. — Еще через минуту тишины попросила она. — Ничего не думаю. Думаю, что это мое королевство и я не намерена отдавать его в руки идиотов.
Крепкая сливовая наливка появилась перед будущей королевой.
— Нужен консорт. — Высказал особо ценную идею мужчина.
— Как собаке лапа на носу он мне нужен. — Скривилась она.
— Советникам твоим он нужен.
— Знаю я. Ты испытания прошел? — Сменила тему девушка.
— Прошел. Собеседование пройду и считай зачислили.
— Куда поступал? — Серевина подозрительно принюхивалась к наливке.
— На правду, куда еще.
— Не успокоишься без отличия, надо понимать?
— Как хочешь, так и понимай. — Усмехнулся студиоз.
Принцессу, наконец, удовлетворила наливка, и она подняла фужер.
— За то, чтобы мой отец не бродил вдоль грани в поисках брата. — И залпом опрокинула в себя содержимое фужера.
Ласель икнул, но ничего не сказал.
Серевина посмотрела на него и вдруг поняла, что больше держать в себе не может. Слезы покатились по щекам — большие и чистые, искренние. Ей редко доводилось плакать, так что красиво у нее не получалось. Нос моментально покраснел, глаза заплыли, а макияж потек, но все это было ей безразлично.
Ласель ее не трогал, давая время, наконец, осознать свое горе и начать с ним жить.
— Расскажи мне о нем. — Спустя время, когда слезы закончились попросил мужчина.
— Когда мне было шесть, они с Тиберием отправились кого-то там на место ставить, а меня тут оставили. Я грустила и отказывалась выходить из комнаты. Когда папе об этом сообщили, он обошел половину своих солдат, чтобы попросить у кого-нибудь кристалл связи, а тогда их с огнем не найти было, и поговорить со мной. — Серевина понятия не имела, почему вспомнила именно этот случай. Наверное, потому, что это был первый раз, который она помнит, когда отец из короля стал самым настоящим папой.
Они замолчали — каждый думал о своем.
— Всегда было интересно, где твоя мать… — Вслух произнес Ласель.
— Мне б кто рассказал. Тиберий говорил спьяну, что она подалась на соседний континент, как меня выкормила. — Принцесса уже окончательно успокоилась, так что просто пожала плечами.
Ласель информацию услышал и запомнил, обещая себе позже с этим разобраться.
Глава 5
Дракет как раз протискивался в расселину в скале, чтобы попасть в грот. Он делал так каждый вечер всю последнюю неделю.
Иногда он выбирался на берег раньше, чтобы пройтись по пляжу. Много разговаривал с Доксом. Приятным собеседником оказался ящер, много чего рассказал о своей жизни и о мире.
Конечно, не всему стоило верить, но все равно было интересно. Ну вот кто, в здравом уме, поверит в существ, питающихся кровью — вампиров? Ну то есть, как… общаясь при этом с говорящей ящерицей, поверить можно во что угодно… но в вампиров все равно верится с трудом.
Но сегодня он оказался в гроте не одни. Там нашлись Мисар и Шарата, а еще новое лицо, доселе не виданное.
— Слушай, прочел бы ты тот справочник, который тебе Рата приволокла. — Раздраженно прошипела незнакомая девушка. — Там вполне понятно написано: у детей чешуя мягче, чем у взрослых!
— О чем спорите? — Привлек к себе внимание Дракет.
Он вылез из воды и использовал запасное платье Шараты, чтобы вытереться. Та тут же скривилась, остальные удивленно посмотрели на нее.
— Ралита хочет попробовать превратить ваших детей. Я против, потому что, скорее всего, им будет больно.