- Нет, я спать хочу, – сказал он. – Почитай мне анекдоты, пока я не засну.
- Хорошо.
Она расстелила ему в гостиной, и когда он удобно устроился, села на край кровати с планшетом.
- Сейчас найду, – пообещала девушка и начала долго читать что – то на экране гаджета. – Так… это не подходит…. Это слишком пошлый.
- Я все понял,– засмеялся он. – Анекдотов я сегодня не дождусь. А какая у тебя музыка в плейлисте? Дай посмотреть.
Девушка протянула ему телефон, с интересом наблюдая за его реакцией.
- О, это же наша песня, – удивился он. – А это та песня, которую мы тогда слушали с тобой вместе, – продолжал он, листая список аудиозаписей вниз.
- Ничего подобного они мне просто нравятся – перебила она его, совсем не желая, чтобы он узнал, что слушая эти песни, она всегда вспоминает его.
- А у тебя какие? – спросила она, забирая у него из рук свой планшет.
- Почти такие же, – и они начали слушать музыку теперь уже у него в телефоне.
За окнами стояли сумерки, весь город спал, уснули даже всегда беспокойные соседи – полуночники, у которых каждый день по ночам обязательно что – то происходит.
Только играющая рядом музыка и ощущение безграничного счастья.
- А ты меня когда – то любил? – задала девушка давно мучавший ее вопрос.
- Любил, но уже разлюбил, – спокойно ответил он.
- Я тоже, – солгала она.
- А ты меня никогда не забудешь? – спросила она, зная, что это невозможно забыть.
- Вдруг меня завтра по голове ударят, и у меня будет амнезия, – отшутился он.
Лица их склонились друг к другу все ближе, пока его губы не коснулись ее губ.
Полное забвение длилось не долго, всего пару мгновений.
- Паш, ты же знаешь, что я не одна живу.
- Знаю, – сказал он, продолжил уже начатый ими поцелуй.
- Тебе не стоит этого делать. Это неправильно, – сопротивлялась она из последних сил
– Все уходи, сейчас же, – выскочила она из его объятий, одновременно раскрывая перед ним двери.
- Ночью? – был обреченный вопрос.
- Ночью, – был обреченный ответ, и он неясной тенью шмыгнул за дверь и растворился в темноте.
Девушка до утра смотрела невидящим взглядом в потолок. Это было наваждение, и она с этим совершенно ничего не могла сделать. С одной стороны она безумно радовалась, что не переступила эту зыбкую грань, она осталась верной Алексу, которого любила и который ей доверял. Но с другой стороны, она боялась себе в этом признаться, но Пашу она тоже любила.
После бесплодных попыток уснуть, она набрала его номер, котoрый все это время она помнила по памяти.
- Алло, – раздался его голос.
- Паш, больше так никогда не делай, хорошо?
- Ты не хочешь меня больше видеть? – спросил он, по голосу она поняла, что он вот – вот бросит трубку и в ближайшее время врядли уже поднимет на ее звонок.
- Хочу, но больше так никогда не делай, ладно?
- Хорошо, – согласился он – Не буду. Тогда поехали ко мне печь курицу. Я сейчас за тобой заеду на мотоцикле.
- Но мне завтра на работу и я хочу спать.
- Ну, ничего одну ночь не поспишь. Ну, так что, за тобой ехать?
- Да, – удивилась она своему ответу и сама не зная, почему это делает, нырнула в джинсы, на ходу одевая курточку, и обувая кросовки.
«Хм, меня можно брать в армию», - подумала она, удивляясь, что успела собраться за две минуты.
Через несколько минут она услышала звук мотора мотоцикла гулким эхом разносящийся в тишине ночного города.
- Садись, – сказал он, вплотную подъезжая к ней и они быстро понеслись на большой скорости, по возникающей словно из ниоткуда дороге.
- Паш, не едь так быстро, – взмолилась она.
- Не могу у меня нет прав, нужно побыстрее доехать, – пояснил он.
«Если они вдруг упадут или врежутся, им мало не покажется», - думала она, все сильнее прижимаясь к нему.
«Быстрей бы мы уже приехали. Лучше бы мы пешком пошли», - носились хаотично в голове ее мысли.
- Все, приехали, – неожиданно сказал Паша, и она пулей соскочила на землю.
- Больше я на нем не поеду, – вынесла она свой вердикт, и они вошли в дом.
А дальше началось то, что обычно называют моделью семейной жизни. Они вместе готовили курицу, пили чай и смотрели фильм.
«Эти приятные мелочи, наверное, они намного хуже измены», - думала позже девушка уже после, по прошествии нескольких дней, а тогда она конечно ни о чем таком не думала. Она просто готовила курицу, заваривала чай, спрашивая у Паши, сколько ложек ему положить, смотрела в его лучащиеся глаза и жила. Каждая деталь каждая мелочь стойко откладывалась в ее памяти, чтобы потом эти обманчивые образы – миражи вставали перед глазами не давали уснуть, крутясь навязчивой мыслью в голове.