Она кивнула.
– Спасибо. Да. – Во рту образовался такой привкус, словно она зажевала его хлопковую рубашку, и потому Скалли потянулась за бутылкой с водой, закрепленной на сиденье перед ней. Прохладная жидкость оказала удивительно успокаивающее действие на ее горло и пищевод.
За всю свою жизнь она так часто летала на самолетах в компании Фокса Малдера, что подобные поездки давно превратились в отработанную до автоматизма рутину. Она знала, в каком кармане его сумки для ноутбука лежал посадочный талон, какого размера бутылку с водой он любил покупать в газетном киоске, за сколько сидений от крыла предпочитал садиться, какие виды орешков и крендельков запасал для перекуса в мотелях и какие выплевывал, через сколько часов в воздухе снимал обувь и на каком этапе посадки, скорее всего, решал, что ему стоит сходить отлить.
И он знал ее. Он протягивал руку и отворачивал вентиляционную отдушину в сторону, когда она мерзла, покупал ее любимую марку сока в полет одновременно с бутылкой воды для себя, даже когда она настаивала, что ей надо сесть на диету, опускал подлокотник, который никогда толком не выравнивался на уровень сидений между ними, чтобы его края не впивались ей в бок, когда она засыпала у него на плече. Впервые это произошло после двух лет знакомства, когда она практически растеклась по сиденью, будучи буквально избитой и измотанной до предела, переставляя ноги на автопилоте, вся в синяках и бинтах, и просто желая поскорее оказаться дома. Он просто сказал: «Иди сюда», - и помог ей повернуться боком, воспользовавшись пустующим креслом между ними, и она сумела свернуться клубочком, положив голову ему на колени. Он накрыл ее своим зимним пальто и весь ночной перелет сторожил ее сон, награждая смертоносным взглядом любую стюардессу, которая бы осмелилась указать на необходимость «принять вертикальное положение и пристегнуть ремни». И по сей день она говорила себе, что он не заметил, как его нежность и утешение вызвали у нее тогда слезы. Она списала это на усталость.
Малдер держал открытую папку с материалами расследования на коленях, и взору Скалли вновь предстало очередное поддельное изображение Черноглазого ребенка.
– В чем тут, по-твоему, дело, Малдер? Это фальшивка? Совпадение? Какой-то вид эксплуатации?
Он пожал плечами.
– Честно, Скалли? Понятия не имею. Но как бы то ни было, я не хочу, чтобы это случилось еще с одной семьей, если мы можем это предотвратить.
– Согласна, - признала она чуть более устойчивым после выпитой воды голосом, окончательно избавившись от остатков сна и тем самым ступив на более твердую почву. – Начнем с коронера?
– Да. Встреча назначена на четыре. – Он глянул на часы. – Наш самолет немного выбился из графика, но разница во времени в два часа в нашу пользу, так что, если арендованная машина будет готова к нашему прибытию, мы успеем.
– Тогда так и поступим.
========== Глава 2 ==========
***
Глава 2
Малдер до сих пор не понимал, почему Скалли согласилась на эту поездку, но решил не смотреть дареному коню в зубы. Может, ее просто одолел приступ ностальгии по их безумным эскападам в погоне за оборотнями и чупакабрами (ага, конечно). Может, она и вправду нуждалась в поводе посетить какое-то теплое место; когда они жили вместе, он узнал, какой мерзлячкой она была (она сказала, что после рака стало только хуже, что ее внутренняя «печка» так и не заработала в нормальном режиме). В любом случае, она шла бок о бок с ним по аэропорту Эль-Пасо, везя за собой дребезжащий чемодан на колесиках. Он давно научился приспосабливать свои широкие шаги к ее, чтобы ей не приходилось бежать за ним, и не чувствовать при этом дискомфорта. Привычка вновь дала о себе знать без всякого осознанного решения с его стороны, как только она оказалась рядом. У них был свой выработанный ритм.
Скалли коснулась его пальцев, когда разворачивала его телефон, чтобы прочитать подтверждение бронирование автомобиля.
– Ты сказал «Энтерпрайз»?
– Да, «Энтерпрайз».
Ее пальцы были ледяными.
Когда они вышли на озаренные солнцем просторы Западного Техаса и молча направились к остановке автобусов аэропорта, на одном из которых собирались доехать до пункта проката машин, Скалли закрыла глаза, откинула назад волосы и подняла лицо к солнцу. Смотря на нее в этот момент, с проступающими веснушками и немного взъерошенными со сна волосами, он видел в ней ту молодую женщину за тридцать, в которую когда-то влюбился. Страстную, умную, добрую, упрямую, стремительную – настоящий ураган из рыжих волос, постоянных споров и научного жаргона, ворвавшийся в его жизнь и перевернувший его мировоззрение с ног на голову. Он был не меньше влюблен и в ее пятидесятитрехлетнюю версию, которая была чуть более открытой, более изнуренной, более сломленной, но не менее настроенной подниматься всякий раз после падения. Не менее умной. Не менее прекрасной.
Когда-то он притворялся, что время все изменит, и они смогут вспоминать все это с нежностью, остаться друзьями и двигаться дальше. Теперь Фокс Малдер смирился с реальностью. Дана Скалли никогда не будет для него чем-то «меньшим». Пока же он был просто рад тому, что она находилась рядом с понедельника по пятницу.
Экономный. Бюджетный. Национальный. Нет, следующий автобус.
Перемены витали где-то далеко на горизонте, а пока что их уютное перемирие заживляло раны. Они находились в поисках новой нормальности для них обоих. Но Скалли посещала его дом все чаще и чаще, размывая границы, открывая двери, а потом резко закрывая их. Это было временным решением. Они жили как типичная платоническая пара и притворялись, что их это устраивает.
Правда же заключалась в том, что они не умели расставаться. Причем настолько, что окружающие до сих пор считали, что они вместе.
***
Скалли села за руль синего Ford Fusion, выбранного из множества вариантов в гараже компании «Энтерпрайз». Ей не всегда нравилось вести машину по пустыне, потому что ее глаза были более чувствительны к свету, чем его, но сегодня ей, казалось, хотелось все держать под контролем, и Малдер не прочь был передать ей бразды правления – буквально. Их первая остановка была всего в пятнадцати минутах от аэропорта. Офис главного судмедэксперта Эль-Пасо обслуживал районы южного Нью-Мексико, и потому они сначала намеревались поговорить с коронером, потом отправиться в Лас-Крусес, где лежал в больнице младший Гарсиа, и напоследок уже в конечный пункт назначения в Вердаде. Ирония данного названия не ускользнула от Малдера. (1)
Скалли искусно припарковала машину перед зданием судмедэкспертизы, заглушив двигатель в тот момент, когда до их четырехчасовой встречи оставалось пять минут.
Когда Малдер выбрался из салона, то ощутил теплый и легкий послеполуденный ветерок. Пустынный воздух обладал своей собственной отличительной особенностью – всеобъемлющим умиротворением, которого не встретишь во влажном климате. Может, Скалли была права, устроив им передышку от затянувшейся сырости столицы. Он обратил внимание, что она тоже огляделась по сторонам, рассматривая окрестности. Малдер оставил свой портфель на заднем сиденье, по привычке бросив сверху пиджак, хотя необходимость в мерах безопасности здесь была далеко не такой высокой, как дома; большая часть нужной документации лежала у Скалли в сумке.
Здание перед ними было низким и длинным, из бледного кирпича, то есть типичным для этой части света. Два этажа считались чем-то высоким, а три… ну, уже практически небоскребом. Скалли натянула пиджак, несмотря на теплую погоду, и Малдер спросил себя, а не мерзнет ли она до сих пор или же просто готовится к холоду морга? Он же, со своей стороны, готов был рискнуть и погреться на солнышке.
– Проведено вскрытие только отца, верно? – не отрывая глаз от страницы дела, спросила Скалли, пока шла рядом с ним по бетонной дорожке к зданию. Кроме них на парковке больше никого не было; оживленным это место точно не назовешь.
Малдер кивнул, когда Скалли посмотрела на него за подтверждением.
– Да, бабушка была в больнице перед своей смертью, так что нет оснований подозревать насильственную причину. Насланная болезнь плохо смотрится в документах. Но автокатастрофа, в которой погиб отец, была лишена всякого смысла, так что семья запросила вскрытие, чтобы проверить его на предмет предложенных тобой медицинских состояний.