— Это тебя не касается. Выполни свою часть сделки, а я выполню свою – и все! Разойдемся по хорошему! Клянусь, я тебя не трону! Ни сейчас, ни после!
— Ты видел Аглаю?
— Да! Он меня с ней познакомил.
— Он твой сын, да?
— Да!
— Он знает об этом?
— Знает. У меня с его матерью был мимолетный роман. Потом она вышла замуж за моего друга… Сеня недавно только узнал… и про меня… и про болячку мою – решил со мной остаться…
— Меня не интересует история ваших отношений. Что было потом? После того, как Сеня познакомил тебя с Аглаей?
— Ничего! Она исчезла. В один прекрасный день. Я думал, она его просто бросила.
— Ты знал, кто она? Ты понял, что она фейри?
— Нет. Я видел ее мельком, она почти сразу ушла. Я сказал ему, что у них ничего не получится. Слишком… красивая, надменная…образованная… богатая. Сеня никогда звезд с неба не хватал. Что она могла в нем найти?
— То, что тебе понять не дано.
Киприянов волновался. Ему было трудно дышать, на лбу выступил пот.
— Что ты будешь делать дальше?
— Найду убийцу.
— Это не Саша, не он! Он не мог!
— Я выясню.
— Что потом?
— Я покараю убийцу. И исполню свою часть договора.
— А если….? Если я откажусь, отступлюсь? Если не стану больше требовать, чтобы ты отвела меня на Холмы? — Киприянов потер лицо непослушными пальцами.
Я поморщилась:
— Ты предлагаешь свою смерть в обмен на правосудие? Если ты не убийца, твоя смерть мне не нужна. У тебя свой урок. И ты его усвоишь. Я не уйду. Договор есть договор. Серебро и святая вода – это действительно выдумки, а клятвы, данные фейри, – нет.
Киприянов стоял, словно не в силах приблизиться ко мне, сжимая и разжимая кулаки. И все-таки я его недооценила. Он решился. Он предпочел отказаться от возможности выздоровления и искоренить грозящую сыну опасность в моем лице. У него не было при себе любимого «Глока», поэтому он решил меня придушить – шагнул ко мне и сомкнул пальцы на моей шее. Но к этому моменту я уже стояла на краю ковра. Ромб, круг, ромб, круг, круг, ромб. Старое дерево с пятнами красной морилки в завитушках. Узкий, хрупкий мостик. Одна досточка – затертый до бледности ромб – держалась совсем плохо, на нее часто и много наступали. Я несильно ударила по ней пяткой в мягкой домашней туфле, и она с треком выпала. Мост можно сделать из чего угодно. Однажды я ушла на Холмы по дорожке, выложенной из книг.
Я шагнула назад, потянув за собой Киприянова, и мы с ним рухнули во тьму.
ГЛАВА 8
Мы с Аглаей столкнулись на мосту у Холма. Я выходила, она входила. Она налетела на меня всем своим скульптурным, крепким телом, и я, тщетно попытавшись устоять на ногах, покатилась в подмерзшую траву.
Я сидела на траве, ошарашенно глядя на девушку на мосту. Она была невероятно красива. Именно такими я представляла фей в детстве – высокими, кудрявыми, рыжеволосыми. Девушка стояла, схватившись за перила, согнув ноги в коленях для устойчивости. Она была одета в узкое короткое платье с узором, напоминающим древесную кору. Золотистый шарфик повис на одном ее плече. Ноги, обутые в бежевые туфли на шпильке, разъезжались на обледенелых досках. Девушка оглядывалась с изумленным выражением лица.
— Господи, девочка, что же ты тут натворила? — пробормотала она наконец. — Здесь же отродясь зимы не было.
Я не успела и рта раскрыть, как она спрыгнула на траву, протянула руку, помогая мне подняться и заговорила на разных языках, требовательно глядя мне в глаза.
— Я не понимаю, — пролепетала я.
— Бог мой! Да ты русская! — изумилась девушка. — Поверить не могу! Вот так встреча! Ну, я могла бы догадаться. Русская зима на Холмах Искупления, ха!
— М-м-м, — сказала я.
— Я Аглая! — девушка протянула мне узкую ладошку.
— На.. Настя. Я…
— Все потом. Иначе я сейчас дам дуба прямо здесь. Слушай, Настя. Ситуация такая. Ты же знаешь, что до заката по мосту можно вернуться только в то место, откуда пришел?
Я кивнула. (Это я успела выяснить весьма болезненным способом). Как только солнце заходило за море, мост открывал дорогу в любое знакомое место, но не раньше.
— Так вот… Мне УЖАСНО не хочется возвращаться сейчас туда, где я только что была. Поняла? Нет! Не так! Мне НЕЛЬЗЯ туда возвращаться, категорически. Ты можешь что-нибудь с этим сделать? – Аглая обвела жестом Холм.
Я помотала головой. Я понятия не имела, как именно все это сотворила. Мне просто казалось естественным, что в мире фейри времена года сменяются так же, как в нашем.
— Тогда мне крышка! — весело сказала Аглая. — В таком виде мне не успеть дойти туда, куда еще не добралось твое воображение, — она махнула рукой в сторону леса, — прости за каламбур. Я, конечно, не умру, но замерзну основательно. И мне не хочется проверять, что победит: исцеляющая сила Холмов или устроенная здесь тобой… Сибирь.