Элья знала, что деревенька носила название Колодцы. Девушка неплохо представляла и то, где ей искать связиста. На одной из карт, которые она заучивала в тюрьме, крестиками были обозначены места, откуда можно было бы передать сообщение. Вопрос только в том, так ли нужно посылать о себе весточку, или же лучше продолжать прятаться, наслаждаться свободой, пока есть возможность…
Впрочем, какая же это свобода? Какое наслаждение?.. В тюрьме всяко безопаснее. За ней будут присматривать маги во главе с Дертолем. Её будут водить гулять. Кормить три раза в день… Может, это лучше, чем выбирать между Макорой и Болотным Королём.
И, в конце концов, передача сообщения ещё не означает, что Элью найдут на следующий день. А так она, по крайней мере, продемонстрирует свою лояльность…
Только вот что за сообщение передавать? Дата выдвижения иланского войска ей по-прежнему неизвестна. А так… ну, нашлась, освободилась. И что теперь, все должны радоваться? Не добыла информацию — значит, не пригодна. Значит, в тюрьму, и нечего было рыпаться.
Элья некоторое время раздумывала, однако решила всё-таки сделать круг и прогуляться до того места, где обитал связист. В конце концов, ничто не мешает ей пройтись по деревне и осмотреться. Да и есть, по правде говоря, хочется, а цены здесь наверняка ниже, чем в Агарэе.
Пасшееся неподалёку от деревни стадо (преимущественно, козы, однако мелькнуло и несколько коровьих спин) поприветствовало проходящую мимо Элью тревожным блеяньем и мычанием.
«Интересно, а что, если мне ещё кого-то нужно будет убить? — подумала Элья. — Я забуду обо всем на свете, и о самой себе тоже — и побегу в Подземный Дворец, распугивая всех встречных животных?»
Герек сразу понял, что она кого-то убивала. А Макора… вдруг и Макора поняла, когда провожала их с Лэрге?..
Нет, она же не была в отряде Наблюдающих, и вряд ли способна чувствовать такие вещи… Да и Элья ни разу не ощущала потребности бежать от колдуньи со всех ног, забыв себя: часть её сущности, поглощённая белоборской «тьмой», не опасалась Макоры.
Так, за размышлениями, Элья вошла в деревню. Люди тоже на неё косились — здесь, как и во всех небольших поселениях, с недоверием относились к чужакам.
Девушка выбрала жительницу с лицом поприветливее и поинтересовалась, нельзя ли купить у кого-нибудь хлеба, или ещё какой еды.
— Хм… У нас бывший охотник, что на соседней улице, теперь пшеничные лепёшки делает. В лес больше не ходит, из-за ноги, а лепёшки у него знатные получаются! Он их даже в город на продажу возит, и раскупают охотно…
— Спасибо. А как его дом выглядит?
Женщина задумалась. Дома в Колодцах различались лишь количеством этажей (один или два), в остальном очень уж похожие были.
— Там напротив на плетне чёрная тряпка висит. Вот по ней и найдёте.
Элья знала, что чёрной тканью в Горгийском округе помечали дома, где на днях побывала смерть.
— Кто-то умер? — спросила она.
— Да маг тут у нас был… Пришлый, с полгода жил. Предупреждали его, что двор несчастливый, а он не верил. И вот, пожалуйста — в собственный колодец свалился! Вчера только похоронили. В дом пока не лазали — кто их, магов, знает, что там… Вот Кирш повезёт когда лепёшки, сходит в полицию, пусть сами разбираются.
«Передатчик, — пронеслось в голове у Эльи. Она уже поняла, что это за маг. На плетне наверняка есть и другой знак, по которому она должна была искать связиста. — Нужно вытащить передатчик до того, как приедут полицейские. Шуму может быть гораздо больше, чем позволительно в приграничном районе».
Ей даже в голову не пришло, что теперь, когда она провалила задание, подобные вещи могли бы перестать её волновать. Но о деятельности мага никто не должен был узнать. Просто потому что не должен был. Это пустило бы насмарку труд многих людей.
Элья старалась не думать о том, как несчастный оказался в колодце, хотя в память настойчиво лез герцог Гортолемский, едва не сломавший нос о зеркало. Если бы зеркало было жидким…
Нет, она не думает. Не думает.
Элья пошла искать плетень с чёрной тряпкой.
***
На улочке оказалось неожиданно людно. Лепёшки старика Кишра пользовались большим спросом. Да и дом погибшего мага не мог не стать главной достопримечательностью деревни хотя бы на несколько дней.
Элья отстояла очередь, участливо покивала тем, кто рвался ей поведать о произошедшем.
— Да, — кивала она Киршу, отдавая деньги за пару ещё тёплых лепёшек. — Да, мне рассказывали… Ужасно, да.
Возле плетня со зловещей чёрной тряпкой крутились ребятишки. Эти-то, наверное, забирались в дом, им нипочём местные суеверия. Не то, чтобы они не верили, что в жилище погибшего колдуна может прятаться смертельное проклятие: просто страх — вовсе не повод отказываться от хорошего приключения.
Одну лепёшку Элья завернула про запас в специальный полотняный мешок и убрала за пазуху, вторую принялась жевать тут же, сразу. Пока ела, прохаживалась в толпе, заодно оглядывая дом. Конечно, сейчас соваться туда нечего и думать, но ночью можно попробовать…
— Нравятся лепёшки? — вдруг раздался рядом голос.
Элья повернула голову и к своему удивлению увидела Тровега, с которым вместе училась на курсах. Тровег, по правде сказать, никогда ей не нравился, но именно сейчас она была рада его встретить. Мужчина был постарше Эльи лет на десять, и совсем ненамного повыше. Не худенький, но крепко сложенный — это было видно даже сейчас, когда фигуру Тровега скрывала мешковатая дорожная куртка. Массивная шея, круглое лицо, цепкий взгляд голубых глаз. Но если он этот взгляд не поднимает на собеседника, а отводит в сторону, то становится личностью совсем не запоминающейся. Для агента как раз то, что нужно.
— Лепёшки отменные, — сказала ему Элья. — Рекомендую.
Тровег хмыкнул, поправляя висевший на плече плетёный короб с крышкой:
— Я здесь часто бываю, и мне прекрасно известно, что старый охотник — большой умелец! Не знаю, как насчёт охоты, но по части лепёшек — определённо… Приятного аппетита, красавица!
Собираясь пойти дальше по улице, Тровег, понизив голос, добавил:
— Передатчик у меня, не суйся.
— Мне нужна связь, — так же тихо сказала Элья. И добавила громче: — Спасибо!
— Ищи другое место.
«Не зря он мне не нравился, — подумала Элья. — Мог бы как-то войти в положение! Наверняка у него есть выходы на других агентов, на других связистов…»
Она была почти уверена, что Тровег ненадолго пересёк границу — возможно, как раз затем, чтобы забрать передатчик — и в ближайшем будущем собирается обратно.
— Мне срочно, — буркнула Элья.
— Не хочешь платьице прикупить? — снова повысив голос, Тровег похлопал короб по крышке. — Я работаю с лучшими агарэйскими портными, они мне уступают по низкой цене. А для такой красавицы, как ты, я сделаю скидку!
— Ну, может быть… — неуверенно протянула Элья, отправляя остатки лепёшки в свёрток за пазухой. — Давайте посмотрим, что у вас есть…
«Занятно, Саррет в Рагире тоже выдавал себя за торговца», — подумала она. При воспоминании о Саррете в груди болезненно заныло: где он сейчас, каковы последствия проваленного ею задания…
— Эй, то зелёное вы обещали мне, помните?! — забеспокоилась какая-то девица, видя, что торговец снимает короб и, отойдя в сторонку, ставит его на землю, чтобы показать новой покупательнице свои сокровища.
— Конечно, зелёное ваше! — поспешил уверить её Тровег с лёгким поклоном. — Я никому не собираюсь его продавать! Я здесь буду до заката, так что как ваш батюшка вернётся из поля и даст денег, вам несложно будет меня найти…
Девица успокоилась и вернулась в очередь за лепёшками.
— Только глубоко не рой, — шёпотом попросил Тровег. — Так, для вида… Что у тебя?
— Я была в плену у герцога Гортолемского, — прошептала в ответ Элья, приподнимая синее в цветочек платье с кривым воротником. — Сейчас иду в Кабрию по просьбе Макоры. Боги, ну и хлам…