— Да никто не знает точно, когда они выдвинутся… — донеслось со стороны компании студентов. — Но я думаю, осенью…
«До золотого месяца осталось не так много времени…» — всплыло у Эльи в голове. Возможно, именно это Макора и имела в виду. Или же нет?..
Открылась дверь, впуская очередных посетителей.
— …концов, ты же не последний человек в стране, зачем такие сложности?.. — новый женский голос звонко ввинтился в общий гул и затих.
Ответа мужчины Элья не расслышала. Она лениво подняла глаза, чтобы посмотреть на вошедших…
И затаила дыхание.
Господин Эккур — прихрамывающий муж госпожи Залитты, заработавший своё состояние на каких-то приисках. И сама госпожа Залитта, собственной персоной. В плаще с капюшоном, надвинутым так, что видна была лишь часть лица… Но её лицо Элья помнила очень хорошо. Она так долго его разглядывала, когда эта женщина танцевала с Сарретом на балу.
Залитта была взволнована, её муж — мрачен. Появившись в трактире, они тут же подошли к стойке. Элья услышала, как господин Эккур заказывает комнату на ночь.
Очень странно. Что они делают в таком месте? Насколько Элья знала, денег у них достаточно, благодаря тем же приискам, а в Сакта-Кей они бы и без денег нашли приют. Эккур немало пожертвовал на процветание Бельзута, и кто знает, на что ещё. Они у Панго должны быть желанными гостями.
Супружеская пара выбрала столик через один ряд от Эльи и принялась о чём-то обеспокоенно перешёптываться.
— Вы как хотите, а я пойду! — заявил тем временем один из наиболее патриотично настроенных студентов. — Я хочу быть причастным. Государь Панго создаёт новую страну, и мы должны быть вместе с ним, войти в Аасту под его знамёнами!..
Господин Эккур внезапно повернулся и пригляделся к разглагольствующим мальчишкам.
— Ну пожалуйста! — взмолилась Залитта.
Однако он как будто не услышал её. Поднялся из-за стола и, хромая, подошёл к столику, который облюбовала себе молодёжь.
— Расскажи-ка мне, любезный человек, что за новую страну ты имеешь в виду? — голос у разозлённого господина Эккура был такой зычный, что его прекрасно услышала не только Элья, но и весь трактир. Залитта тем временем обречённо обхватила голову руками. — Я такой же был, как ты. Думал, освободителю помогаю… Не будет Кабриец свои обещания выполнять, ему, главное, на трон отцовский сесть!
Умей Элья свистеть, непременно бы присвистнула. Получается, господин Эккур изменил своё мнение о Панго. По-видимому, они с женой хотят покинуть Кабрию, потому что подобные настроения — чреваты. А к западу отсюда как раз находится Тангроль… Странно, что они вообще вернулись. Ведь как будто собирались уезжать год назад… Если, конечно, Залитта не врала под дулом Сарретова револьвера.
За столиком студентов завязалась перепалка. Хотя, надо сказать, кроме того парня, который собрался под знамёнами Панго идти в Аасту, ярых спорщиков не нашлось. Господин Эккур говорил весьма убедительно, и ребятам было, по крайней мере, интересно.
— Кабриец и его ведьма всех обманывают и будут обманывать! — заверял он. — Мы с супругой вернулись сюда пару месяцев назад, и нам хватило! Глаза открылись! Мы переправили детей к нашим родственникам в Шемейский округ, завершили все свои дела и теперь уезжаем сами…
Элья кивнула самой себе. Она как раз начала задаваться вопросом, где тот ребёнок, которого госпожа Залитта ждала в прошлом году. Впрочем, может, её дети старше, а в прошлом году она просто выторговывала свою жизнь у Саррета…
Увлёкшись речью господина Эккура, Элья не заметила, как его супруга потихоньку перебралась за её столик и уселась напротив.
— Здравствуйте, — сказала она вполголоса. — Вы ведь направляетесь в Сакта-Кей, да?.. Я вас помню…
— Я вас тоже помню, госпожа Залитта.
Собственное имя напугало женщину: её глаза расширились, она отчаянно замотала головой.
— Прошу вас… Мы скрываемся…
— Да… простите. За вами выслали погоню?
— Я не знаю… По всему выходит, что да. Если бы не наши друзья, мы, наверное, давно были бы в крепости. — Залитта с тоской посмотрела в сторону своего мужа. — И можем ещё оказаться, если он не перестанет так себя вести. Он такой честный, так любит справедливость! Только боюсь, всё это может выйти нам боком… Хорошо, что мальчиков получилось вовремя отправить в Татарэт…
Элья выслушивала это всё, состроив сочувственную физиономию, хотя ей очень хотелось, чтобы Залитта ушла. Она невольно сравнивала себя с ней — утончённой, чувственной, поглощённой заботами о семье. И очень красивой. Сейчас, когда с головы госпожи Залитты сполз капюшон, стала видна тёмная, толщиной в кулак, коса, кончик которой свешивался с плеча. Глаза безо всякой косметики приковывали себе взгляд — и можно было сказать наверняка, что мужчин они способны увести на край света. Как, наверное, однажды чуть не увели Саррета.
— Я знаю, вас долго не было в Кабрии, — понизив голос, сказала Залитта. — Там многое изменилось. Я просто хотела вам сказать, чтобы вы были осторожнее. В Бельзуте поговаривают, что в подвалах Сакта-Кей пытают людей. Те, кто не исполнял приказы двора или даже просто произносил неугодные речи, потом пропадали бесследно! Однажды ведьма сожгла дом человека, которого обвиняли в государственной измене… это было один раз, но выглядело так страшно, что все сразу притихли!
— Спасибо, но… почему вы говорите мне это?
Залитта немного смутилась.
— Я знаю, что… наш общий знакомый не доверяет мне. И наверняка вас предупреждал насчёт меня. Такой уж он: если человек один раз его заденет, то он потом будет ждать гадости с его стороны во всём и всегда. Но я вовсе не желаю зла ни вам, ни ему! И я… действительно чувствую себя немного виноватой перед ним. Может быть, поэтому… мне хочется сделать что-то хорошее. Правильное. Я не знаю, где он — и не бойтесь, не буду у вас спрашивать! — но так как вы с ним заодно, то…
Господин Эккур окликнул её: «Милая!», и Залитта нервно обернулась. Оказалось, он покинул студентов и снова сел за столик, где уже стоял их заказ.
— Иду! — крикнула Залитта. И, снова повернувшись к Элье, быстро-быстро заговорила: — Ни при каких обстоятельствах не выражайте недовольства властью, в любом её виде; не говорите плохого слова в адрес союзников-иланцев, особенно при Панго! Эк… мой муж долгое время выделял деньги на эту операцию, пока не понял, что иланцы идут в Аасту отнюдь не как дополнительная охрана! Он не знал, что их будет так много, он не знал, что основная часть его средств уходит на оружие, на обычное и магическое. Раньше речь шла просто о том, чтобы убрать с трона выжившего из ума узурпатора, что якобы все округа только и ждут своего освободителя, но теперь… Никто не может сказать, какие на самом деле планы у Альтауса насчёт Татарэта. Но Панго и слышать не хочет, что Илана может обвести его вокруг пальца. Думает, что под крылышком Макоры никто не сможет его тронуть… Всё очень, очень непросто и непонятно. Так что удачи вам.
Она хотела было подняться из-за стола, но Элья, зацепившаяся за информацию о выделяемых Эккуром деньгах, удержала её за рукав:
— Простите… Вы знаете, когда они пойдут на Аасту?
Залитта наклонилась и ответила шёпотом:
— Золотой месяц, двадцать седьмое число.
С этими словами она поспешила за свой столик, оставив Элью в размышлениях.
***
На следующее утро Элья немного погуляла по Батрибе. Разглядывала высокие здания, каждой линией устремлённые в вышину, но из-за своей древности выглядевшие не особо внушительно. В телескоп посмотреть, конечно, нечего было и думать — это позволялось только студентам и преподавателям Батрибы. Да и небо было затянуто облаками…
Элья с завистью поглядывала на студентов. Между лекциями они сидели в институтском дворике, гуляли по узеньким мощёным улочкам, набивались в дешёвые кабаки. Серьёзные и весёлые, очень беспечные… и какие-то невероятно лёгкие. Среди них Элья чувствовала себя неким пресмыкающимся, жабой, вразвалочку гуляющей по птичьему базару. Эти птицы не летели прямо сейчас — но могли взлететь в любую секунду. А она — нет. Жабы не летают.