Сознательно ли Элья избегала всех отражающих поверхностей, или же нет, но когда она вернулась в трактир и, пообедав, стала собрать вещи, появившееся в маленьком зеркале лицо колдуньи не сулило ничего хорошего. Казалось, за стеклянной завесой притаилась вечная обитательница зимних дорог, по которым Чёрный Странник водит завзятых грешников.
— Ты заставляешь себя ждать, — сказала Макора без приветствия.
— Я шла практически без остановок. По мере своих сил и возможностей.
— Значит, ты прилагала недостаточно сил и использовала не все свои возможности. Государь очень недоволен тобой. У него есть для тебя поручение. Почему ты ещё в Батрибе? Я искала тебя уже на подходе к Бельзуту!
В Элье встрепенулась злость. В конце концов, разве она присягала Панго? Разве она когда-нибудь объявляла себя кабрийкой? А меж тем государь — и Макора — ведут себя так, будто Элья уже по гроб жизни им обязана.
«И я ничего не могу предпринять, — пронеслась в голове горькая мысль. — Я слишком зависима от них от всех. И при этом никому до меня нет никакого дела. Где мои так называемые братья-сёстры по оружию? Ко мне прибыл фальшивый посланник Саррета — а я так верила, что прибудет настоящий! Хотя, конечно, с чего вдруг? Я оступилась, меня можно отправить в расчёт! Саррет наверняка сделал это без сожаления. Он и так многим рисковал, пытаясь меня вытащить. Но опять же, не ради, собственно, меня, а из-за мимолётного обещания, данного Гереку! А сам Герек, жертва своей же совести? Он как будто считает меня своим другом — но ведь если бы обстоятельства сложились иначе, и мне не пришлось бы идти к нему на чердак, он бы и не вспомнил обо мне! Кто там дальше по списку? Жерра? Очень смешно!»
На мгновенье Элья почувствовала себя на голой скале посреди бушующего моря, такой маленькой, что нет возможности сделать и шага… Только стоять, пока не рухнешь… И никто не подхватит… И никто не заплачет, когда тело твоё разобьётся о камни…
— Отвечай, пожалуйста, — приказала Макора. Только она умела отдавать приказы со словом «пожалуйста».
Чтоб ты сдохла, чтобы сгнила, чтобы все вы…
Элья могучим усилием воли заставила себя виновато улыбнуться:
— Я буду на месте уже через несколько часов. Простите меня. Не самый лёгкий путь…
Макора без лишних слов исчезла из зеркала.
Она либо была в гневе — либо пыталась убедить Элью, что она в гневе. Чтобы та не чувствовала, что ей может всё сойти с рук. Дескать, будь ты хоть трижды из Клана Альбатроса, но у терпения великой колдуньи есть предел. И лучше его не переступать.
Для дела, конечно, хорошо было бы повестись на эту игру. Элья это понимала, и, при желании, смогла бы усмирить собственные эмоции. Но желания не было.
И потом…
И потом, никто не имеет права приказывать слугам Болотного Короля — кроме самого Болотного Короля… Давненько у Белоборских болот не было такой знатной добычи, как Макора… Может, вообще никогда.
«Уйди прочь, уйди прочь…» — молила Элья прячущееся в ней чудовище. И с ужасом понимала, что чудовище обретает самостоятельность. Оно устало сидеть на привязи и показывать зубы по требованию. Ему необходима была свобода, безграничная, пьянящая…
— Прочь!! — выкрикнула Элья.
Звук собственного голоса привёл её в чувство.
Я человек, сказала себе Элья. Я человек, ты не имеешь права, ты ничего мне не сделаешь…
Она рывком подхватила сумку и выскользнула за дверь.
Люди, слышавшие крик, проводили её выразительными взглядами. Элья сделала вид, что не заметила.
***
Она пришла к Сакта-Кей на закате. Старая крепость чутко дремала на скале, чёрная на фоне багровеющего запада. Ветер утих, и было слышно лишь, как в озеро под утёсом обрушивается небольшой водопад. Кого-то этот звук, возможно, успокаивал. Но не низшую служанку Подземного Дворца. И чёрный силуэт особняка, и яркое, словно воспалённое, небо, и близость воды — всё это лишь усиливало тревогу.
Стражники у ворот её не знали и не ждали. Поздние гости, конечно, не были чем-то из ряда вон выходящим в Сакта-Кей, но ворота бравые гвардейцы в коричневой форме открыли с таким видом, что и без того не очень хорошее Эльино настроение окончательно упало.
Её никто не встречал. Слуги были все новые, незнакомые. Одна из них проводила Элью к покоям Макоры и осторожно постучала в дверь:
— Простите, что прерываю ваше уединение, но…
Двери открылись, и Элья, наконец, предстала перед колдуньей в той комнате, которая являлась ей в кошмарах. Голубизна портьер, золотая драпировка, два кресла и столик между ними — не хватает только блюда для фруктов… и ножа.
— Элья, дорогая, как я рада тебя видеть!
Макора распахнула ей навстречу объятья, и Элья невольно съёжились:
— Простите, госпожа Макора… Путь долгий, вы понимаете, дорожная пыль… — Она неловко улыбнулась. — Я опасаюсь за ваше изумительное платье.
Платье было не просто изумительное, а такое, что хоть помирай от зависти. Бело-серебристое, ослепительное, как сказка. Шлейф подметает пол, на корсете нашиты бриллианты, одна рука чуть ниже плеча обёрнута воздушной белоснежной тканью, которая не касается кожи… Искусство лучших магических портных. В таких платьях ходят на балы. И встречают врагов.
«Она мне не доверяет, — обречённо подумала Элья, когда Макора, невзирая на неловкие протесты, обняла её. — Или я всё придумываю, и на самом деле…»
Как же всё-таки сложно жить на два мира! Кажется, вот-вот допустишь ошибку…
С другой стороны, не разгадала же Макора её игры в прошлый раз. Может, и в этот раз всё получится…
А колдунья уже щебетала, усаживала её в кресло. Рассказывала байки о придворной жизни — как будто не судьба мира решалась в последние месяцы, а шла подготовка к какому-нибудь приёму.
— Я прикажу подать пиррея. А ты должна рассказать мне о своих злоключениях! Умираю от любопытства! — Макора выглянула в коридор: — Пиррей, пожалуйста, и что-нибудь перекусить, девушка проделала долгий путь… — Она закрыла дверь. — Жерра говорила, тебе удалось сбежать из тюрьмы благодаря каким-то чарам?
— Это не чары. — Элья угрюмо посмотрела на свою дорожную сумку, брошенную возле кресла. Нет бы старуха позволила зайти сначала к себе, переодеться, подготовиться… — Это проклятие, подаренное мне Болотным Королём. Я нечисть, я же говорила…
— Ну, знаешь ли, я на своём веку повидала немало нечисти! — Макора усмехнулась, садясь в кресло. Прямая спина, улыбка, струящиеся складки платья… Изящна, идеальна. — Расскажи мне, пожалуйста, что там произошло?
Врать особенно не пришлось. Невольно потирая запястья, помнящие тяжесть наручников, Элья пересказала свой побег, а затем встречу с Кланом Белой Чаши. Одновременно она слушала себя как бы со стороны: убедительно ли звучит? А если убедительно, то не слишком ли?..
Принесли пиррей и поднос с закусками, поставили на столик. Макора подождала, пока закроется дверь, и взяла чашку. Элья последовала её примеру.
— А что там с герцогом? — спросила колдунья. — Почему он тебя похитил? Неужто от большой любви?..
Элья рассмеялась. Такая лёгкость вдруг воцарилась в голове и во всём теле. От любви! Герцог Гортолемский! Какая глупость!..
— Он подозревал меня в шпионаже! Говорил, что меня выпустили из тюрьмы потому, что я работаю на Эреста…
«И что самое забавное, он был прав!» — чуть не выпалила Элья. Сейчас не было клятвы, которая помешала бы ей такое сказать, зазвонила бы тревожным звоночком…
Но зато была сила белоборских болот, существенно возросшая с того дня, когда Элья с Макорой наведывались в беседку Халитху. Воля, в первую секунду воспротивившаяся колдовству, потом неминуемо бы уступила — но заметавшееся сознание подало знак братьям и сёстрам из Подземного Дворца, и в следующий момент уже дух болотной трясины, древней, как памятники Великих Архитекторов, выглянул из глаз Эльи.