— Угу. А ты… не поговорил с Дертолем?
— Нет. Когда я подошёл к нему, он успел только повторить, что Макора никогда не вернётся, и потерял сознание.
— Наверное, она не вернётся из-за зеркала, — сказала Элья. — Почему ты, кстати, его разбил?
— Потому что тебя продолжало туда затягивать. Уже после того, как она умерла.
Элья вспомнила ощущение песка, уносимого морской волной.
— Как… как это выглядело со стороны?
Секунда молчания, последовавшая за этим вопросом, заставила сердце девушки сжаться от страха. Элья сразу поняла: он не ответит. И оказалась права.
— Нам обязательно сейчас это обсуждать? — спокойно отозвался Саррет. — Пойдём, мы теряем время.
— Да, конечно.
Она обернулась, зачем-то ещё раз посмотрев на распростёртое на земле тело и на людей вокруг. В голове вдруг возникло ещё одно воспоминание о том, что как будто случилось — а может, нет: выпученные глаза на белом лице, горящие нереальным голубым светом, развевающиеся волосы, обнажившиеся зубы — как у хищника, готового вцепиться в свою добычу. Шипение, сродни змеиному: «Со мной пойдёшь…»
Саррет взял Элью за локоть и настойчиво потянул прочь.
Бредя к поезду, Элья думала о том, как, наверное, утром, все газеты завопят об этом происшествии. О смерти кабрийской ведьмы, о ранении главного министра, о пожаре… может, несколько строк уделят и ей.
Элья была права, хотя не знала ещё, что кроме происшествия возле Супры газеты будут говорить и о принце Панго, который внезапно выбежал среди ночи из своих покоев и начал кричать о том, что собирается посадить на трон Татарэта мёртвую женщину. И как один из верных ему шемейских дворян, к счастью, вовремя заметил признаки безумия.
Она не знала и то, что король Эрест, напротив, проснулся посреди ночи в своей постели совершенно нормальным здравомыслящим человеком. Впрочем, об этом никто не узнал — разум короля был ясным всего несколько секунд. Воля Макоры слишком долго отравляла этот могучий ум и нанесла ему непоправимый вред.
И, наконец, Элья — как и Саррет — не знала, что рано утром, ещё до того, как Аасту окутает лихорадка перемен, Клесса откроет дверь на стук и, к своему удивлению, обнаружит на пороге улыбающегося Малта Ипреса. И не сможет его не впустить.
16
В Супре был так себе госпиталь. Маленький, кривой, насквозь продуваемый. Дертоля, конечно, положили в лучшую палату, но сразу стало понятно, что здесь лечиться он не сможет. Ему был нужен врач-маг, и не абы какой, из соседнего городка, а хороший. Его необходимо было отвезти в Аасту, и Саррет договорился о том, чтобы на следующий же день прислали воздухоплав.
А эту ночь всем пришлось провести в госпитале. Саррета определили в общую палату, чтобы посмотреть ребро, но никаких процедур не прописали, только подтвердили, что не перелом. Зато переночевал он на нормальной кровати, в отличие от Эльи, которой с трудом удалось уговорить медсестру позволить ей поспать несколько часов на скамеечке в коридоре.
На рассвете прибыл воздухоплав, но Элье с Сарретом в него сесть никто не предлагал — да и места не было. Пришлось трястись в диллижансе до ближайшего порта на Шеме, а оттуда уже добираться на баркасе до столицы. Причём на легальном баркасе — то есть, путь пролегал не через Белобор, а вокруг, в обход по Марлеве.
Элья заметила, что Саррет всё равно поглядывал в её сторону. Сложно было не заметить, учитывая, что он сидел прямо на палубе, вытянув ноги, а она на скамье, как и остальные пять пассажиров. Но её куда больше раздражала эта молчаливая проверка, чем, собственно, Белобор. Элья чувствовала себя такой вымотанной, что лес вдалеке казался совершенно обычным лесом, и только смутное беспокойство — память тела о былых ужасах — ненадолго зародилось в животе, но исчезло, когда баркас миновал владения Болотного Короля. В душе же не осталось ничего, что могло бы проснуться вблизи этого места — ярко вспыхнувший свет уничтожил тьму без остатка.
— Кстати, как твои шрамы? — спросил Саррет. Совершенно некстати. Но Элья знала, что он давно хотел задать этот вопрос, ещё когда она выбралась с порога Зеркальных Глубин.
— Вроде всё хорошо.
— Всё-таки сила воли творит чудеса? — спросил Саррет.
— Да, наверное…
— Я всё равно поговорю с майором Карвесом. Пусть найдут тебе профессионального мага, который разбирается во всей этой ерунде. Лучше сразу…
— Не стоит, — прервала его Элья. — Я думаю, теперь это перестанет быть для меня проблемой. Всё меняется, знаешь…
— В любом случае, консультация специалиста не помешает. И ещё нужно придумать, где ты теперь будешь жить…
— В тюрьме, — мрачно пошутила Элья.
— Никакой тюрьмы. Ты победила Макору, в конце концов, они не посмеют… Думаю, тебе можно будет найти комнату в общежитии при Доме Полиции… Что ты морщишься? Там и женщины живут. Нормально, кстати, живут…
— Это тебе говорили живущие там мужчины?
— У тебя странные представления о столичных полицейских. Мужчины там, в основном, живут с семьями. И недолго — после первого года работы жалованье возрастает до такой степени, что можно снимать комнату где-нибудь в городе, а то и домик арендовать. Прости, конечно, что не могу предложить погостить у себя, но…
— Но у тебя жена и ребёнок, я помню.
Элья сообразила, что она сказала, только мгновенье спустя.
Саррет немного помолчал. Потом спросил:
— Герек разгадал мой шифр?
— Да, — вздохнула Элья. — И довольно давно. Поздравляю, кстати.
— Спасибо. Но вопрос, тем не менее, остаётся…
— Пусть это тебя не волнует, я что-нибудь придумаю. Давай сначала разберёмся, что нас ждёт в общем, а потом будем разбираться в частностях.
— Да я думаю, ничего особенно нас не ждёт, — отозвался Саррет. — Ничего особенно нового…
Он ошибался. Сюпризы начались сразу, стоило двум замученным дорогой путешественникам сойти на причале недалеко от Дома Полиции Аасты, крупного здания из светлого кирпича, строгого и представительного, как и полагалось столичному государственному учреждению.
У входа стояло несколько полицейских. Один из них заметил Саррета и Элью и отправился им навстречу.
— Чтоб тебя, — процедил Саррет.
Элья тоже узнала эту невысокую крепко сбитую фигуру. Этот же человек, сердитый, с большими усами, встретился им год назад в здании тюрьмы, когда они вернулись из Кабрии.
Как и тогда, Саррет остановился и отдал честь. Элья же хмуро смотрела на майора исподлобья. Она даже не собиралась здороваться. Разве что он сам первый поприветствует её — но на подобное обращение рассчитывать не приходилось, памятуя о прошлой встрече.
Впрочем, майор Наргель в этот раз удивил их обоих. Вид у него был не суровый, а какой-то печальный. Даже усы как будто поникли. Он подошёл к Саррету, вздохнул и неловко похлопал его по руке, пониже плеча — насколько позволял рост.
— Мне очень жаль, мальчик, — сказал он.
У Эльи засосало под ложечкой.
— Что случилось? — быстро спросил Саррет.
— Так ты, значит, ещё не знаешь?..
— Что случилось, майор?
Голос Саррета прозвучал негромко, но с такой угрозой, что Элья невольно коснулась его руки в попытке успокоить.
— Твой отец, — сказал Наргель, — он погиб. Ужасная трагедия…
— Тьфу. — Саррет вздохнул с явным облегчением и на мгновенье прикрыл глаза рукой. — Я уж думал что-то с девочками…
— Саррет… — Майор Наргель смерил своего бывшего подчинённого каким-то странным взглядом. — С ними ничего не случилось только потому, что он оказался там.
***
Саррет шагал так быстро, что Элья едва поспевала за ним. Если бы она отстала где-нибудь по дороге, он бы вряд ли заметил. Коридоры Дома Полиции были полны людей, в основном полицейских, конечно; все, как один, дружно поворачивали голову вслед мужчине с подбитым глазом, нёсшим в руках саквояж, и его спутницы, почти бегом следовавшей за ним. Элья заметила, что кто-то окликал Саррета или подавался в его сторону, думая пожать руку — но тот, казалось, ничего не видел и не слышал.