— Что мы можем сделать? — спросил я.
Он покачал головой.
— Неприятно это говорить, но просто сиди смирно.
Сиди смирно. Последнее, что я хотел делать, это, блять, сидеть сложа руки.
— Мейз, Джиджи уже едет. Хочешь, чтобы она что-нибудь принесла?
Она покачала головой и опустила остекленевший взгляд на стол.
— Мейз, посмотри на меня, — прошептал Джесс. Ее взгляд оторвался от коленей и остановился на Джессе. — Мы найдем его.
Слеза скатилась по ее щеке, и боль в моей груди усилилась.
Блять. Я не мог видеть ее такой. Я не мог просто сидеть здесь и ничего не делать, кроме как смотреть, как она страдает. Возненавидит ли она меня за это? Она должна. Я ввел Нелл в ее жизнь, а теперь ее сына похитили.
Паника, которую я испытывал ранее, начинала перерастать в ослепляющую ярость.
Нелл — моя собственная мачеха — украла Коби. Она увела его прямо у нас из-под носа.
Что, черт возьми, с ней было не так? Что она делает с ним прямо сейчас? Если она тронет хоть один волосок на голове этого мальчика, я собственноручно задушу ее. От мысли, что она могла причинить ему боль, у меня скрутило живот.
Не воображай худшего. Не воображай худшего.
Ужасные образы заполонили мой разум, несмотря на мое желание не допускать их. Я провел слишком много ночей в отделении неотложной помощи Чикаго, чтобы не знать, как выглядит немыслимое. Как выглядит, когда взрослый пытался переломать кости ребенку. Или как выглядит, когда человеческое тело выбросили из движущегося транспортного средства.
Мой желудок снова скрутило, когда изображения зациклились. Кровь отхлынула от моего лица, когда подступила желчь, но я проглотил ее.
Я должен был перестать думать о худшем. Я должен был перестать думать о худшем и быть сильным, потому что Мейзи нуждалась во мне.
Остановись. Просто. Блять. Остановись. С ним все будет в порядке.
Пожалуйста. Пожалуйста, пусть с ним все будет в порядке.
Одинокий крик, сорвавшийся с губ Мейзи, прервал мои безмолвные мольбы. Она зажала рот рукой и крепко зажмурила глаза, отчего скатилось еще несколько слезинок.
— Сделай вдох, детка. Просто дыши. — Моя рука скользнула вниз по ее спине и нежно погладила. — Просто дыши.
Рука, прикрывавшая ее рот, опустилась.
— Он мой сын. Он мой. Мой малыш. Я его мама, и он нуждается во мне. Я хорошая мама. Действительно хорошая мама. И я нужна ему.
— Ты хорошая мама. Самая лучшая. — Я с трудом сглотнул. — Мы вернем его обратно.
Мое горло горело, угрожая вот-вот сомкнуться. Мейзи ломалась, и я ни хрена не мог сделать, чтобы остановить это. Поэтому я просто сидел смирно, наблюдая, как любовь всей моей жизни, самая сильная женщина, которую я когда-либо знал, полностью разваливается на части. Ее плечи поникли, когда она заплакала, уткнувшись в ладони, свернувшись калачиком в этом черном вращающемся кресле.
— Детка. Детка, пожалуйста, дыши. Просто дыши.
Это только заставило ее плакать еще сильнее.
Не зная, что еще сделать, я поднял ее со стула, осторожно посадил к себе на колени и крепко прижал к себе. Она уткнулась лицом мне в шею и продолжала плакать. Все ее тело дрожало, каждый мускул, и никакие успокаивающие слова или нежный шепот не могли это остановить.
Мой взгляд метнулся к Джессу, чье собственное лицо было искажено беспокойством.
— Иди. Найди его, — одними губами произнес я.
Он кивнул один раз, затем оставил нас одних, чтобы поговорить со своими заместителями.
— Мы вернем его, — прошептал я в волосы Мейзи. Даже ее сладкий запах сирени не приносил утешения, но я продолжал шептать. — Я обещаю. Мы вернем его обратно.
Мой телефон зазвонил на столе в конференц-зале одновременно с телефоном Мейзи в ее сумочке. Это был громкий, пронзительный сигнал тревоги, а не мой обычный рингтон. Я поднял его, хотя и знал, что будет написано на экране.
ЯНТАРНОЕ предупреждение: округ Джеймисон.
Мое сердце упало. Ни один родитель никогда не должен видеть имя своего ребенка в ЯНТАРНОМ предупреждении. Ни один родитель никогда не должен испытывать такого рода парализующее бессилие.
— Мы вернем его, — повторил я еще раз. Я продолжал повторять это снова и снова, потому что это была единственная сила, которая у меня была. Я дал клятву, потому что не мог поступить иначе.
Неважно, сколько времени это займет, я верну Коби. Я бы искал вечно, чтобы найти своего сына.
Он был моим сыном.
Эверетт, возможно, и пожертвовал сперму, но Коби Холт был моим в такой же степени, в какой он принадлежал Мейзи.
— Мы вернем его обратно.
Время тянулось слишком медленно, пока мы сидели и ждали. И ждали. И ждали.
То, что казалось днями, было всего лишь минутами, когда часы на стене тикали с оглушительным грохотом. Все это время Мейзи сидела, дрожа, у меня на коленях. Ее плач прекратился, но дрожь только усилилась.
— Джиджи здесь, — сказал я, когда заметил ее подругу, спешащую к нам.
Мейзи не пошевелилась. Она просто продолжала дрожать. Шок проник в ее кости, и она начала отключаться. Страх потерять Коби парализовал ее.
— Привет. — Джиджи вошла в дверь. Она больше ничего не сказала, просто подошла к стулу, на котором раньше сидела Мейзи, и придвинула его поближе. Затем она взяла руки Мейзи в свои и склонила голову в молитве.
Следующими вошли Фелисити и Эммелин, встав за нашими спинами, в то время как их мужья присоединились к толпе в приемной. Когда Бо и Майкл вошли, они кивнули мне и присоединились к оставшимся помощникам Джесса, чтобы сделать телефонные звонки. Родители Мейзи вошли последними вместе с Сабриной, и все трое заняли стулья напротив нас за столом. Они выглядели растерянными, когда вошли в конференц-зал, но при виде своей дочери растерянность превратилась в оцепенение.
Они выглядели так же плохо, как я себя чувствовал.
Прошел час. Затем еще один. Мысли, которые я пытался прогнать — те, где крошечное тельце Коби безжизненно лежало на усыпанной гравием дороге, — не переставали терзать мой разум.
Пожалуйста. Пожалуйста, верните его живым.
Я ненавидел тот факт, что застрял здесь — беспомощный, — когда все, чего я хотел, — это отправиться на поиски своего ребенка. Но я не осмеливался пошевелиться. Дрожь Мейзи прекратилась, и теперь она была практически безжизненна. Пару раз за последние два часа я прикладывал руку к ее груди, просто чтобы убедиться, что она все еще дышит. Поэтому, как бы мне ни хотелось помочь в поисках, я не мог оставить ее одну.
Прошло еще немного времени, пока Джесс не появился в дверном проеме конференц-зала и не привлекла мое внимание. Он дернул подбородком, и я сел прямо. Все взгляды были устремлены на Джесса, но он не произнес ни слова. Я посмотрел через стол на Брока, затем на Мейзи. Ее отец немедленно встал и обошел стол, занимая место рядом со мной. Со всей осторожностью, на какую был способен, я передал Мейзи ее отцу, наблюдая, как она свернулась калачиком у него на коленях, словно делала это тысячу раз.
— Скоро вернусь. — Я наклонился, чтобы поцеловать ее в волосы, а затем выбежал из комнаты.
— Вы нашли его? — спросил я Джесса, как только мы оказались вне пределов слышимости.
Джесс кивнул.
— Да, мы нашли его.
Я выдохнул, но не почувствовал прилива облегчения.
— С ним все в порядке? — Мой голос дрогнул. — Скажи мне, что с ним все в порядке.
— Он немного потрепан, но с ним все в порядке.
— Потрепан? Что это значит?
Он покачал головой.
— Я не знаю подробностей, но мне сказали, что ничего серьезного. Итог, Фарадей, с ним все в порядке.
Я оперся на руку Джесса, когда от облегчения чуть не упал на колени. С ним все в порядке. С моим сыном все было в порядке.
— Нам нужно пойти за ним и проверить его, — сказал Джесс. — Ты идешь или мне позвать доктора Питерсона?
— Я иду. — Я повернулся обратно к конференц-залу и посмотрел на Мейзи.
— Иди, — одними губами произнес Брок, успокаивая свою дочь. Как бы сильно я ни хотел взять ее с собой, она была слишком хрупкой. Вместо этого я верну ей Коби.
Я кивнул Броку и последовал за Джессом из участка.
— Скорая помощь встретит нас там, — сказал Джесс, когда я забралась в его грузовик.
— Хорошо. Езжай быстро.
Сорок пять минут спустя Джесс въехал на своем грузовике шерифа с мигалками на небольшую взлетно-посадочную полосу в одном округе от нас.