— Это не здесь, — сказал он, не получив никакой реакции. — Он висел там, в другой комнате. Если ты пойдешь за мной, я…
— Пожалуйста, можешь заткнуться?
Фабиан слишком хорошо знал Стуббс, чтобы обижаться. Ее резкость была всего лишь признаком того, что она сосредоточена. Стать единым целым с местом, как она говорила в Стокгольме.
Через несколько минут она повернулась к нему и кивнула, после чего он повел ее дальше по коридору, в спальню, где кровать была так же идеально заправлена, как и в прошлый раз. Компьютер остался стоять на маленьком столике у окна, выходящего на улицу Здоровья, которая, несмотря на свое название, была самой канцерогенной улицей Хельсингборга.
— Вот кое-что из одежды, о которой я тебе рассказывал. — Фабиан открыл один из шкафов, заполненный женским нижним бельем, париками, платьями и туфлями. — И компьютер у окна с историей поиска. Включить его?
— Нет. — Стуббс прошла дальше мимо тяжелых бордовых штор, которые были раздвинуты в стороны.
Фабиан последовал за ней в самую дальнюю комнату, где в углу перед стеной, заставленной книгами, стоял диван. За исключением того, что Эльвин больше не висел на крюке, все выглядело так же, как и в тот раз, когда он и Муландер были здесь.
Он изучал Стуббс, пока она ходила вокруг и впитывала атмосферу. Иногда с открытыми глазами, изучая какую-нибудь мелкую деталь, но часто и с закрытыми. На этот раз он не собирался прерывать тишину. Фабиан подошел к книжной полке и присел на корточки перед рядом фотоальбомов на нижней полке.
Он уже однажды просмотрел альбомы, но не нашел ничего интересного. И все же его тянуло именно сюда.
Альбомы были помечены датами, и он вытащил первый, на корешке которого было написано «62–68». Он помнил, что разворот за разворотом альбомы были заполнены фотографиями из детства Эльвина. Большинство из них показывали его семилетним, когда он занимался всем, чем угодно, начиная от стрельбы из лука, игры в футбол и рыбалки, до переодеваний в ковбоя и игр с конструктором «Меккано».
На некоторых снимках он был вместе с родителями, на других — с сестрой, которая теперь жила в Швейцарии. По словам Муландера, Эльвин перестал с ней общаться из-за наследства родителей, и когда она даже не подумала о том, чтобы приехать и поприсутствовать на его похоронах, он решил, что в этом была доля правды.
На одном из разворотов отсутствовала одна фотография, а на другом — еще одна. Он помнил такое по старым альбомам своих родителей, в которых многие фотографии имели тенденцию отклеиваться и лежать там и сям. Но здесь не было ни одного отдельно лежащего снимка, ни в альбоме, ни в самом дальнем углу полки, и внезапно его осенило, что же он на самом деле искал.
— Ну, и что ты хочешь, чтобы я сказала? — спросила Стуббс, а он принял решение подождать, пока они все закончат, и поставил альбом на место.
— Все, что угодно, — сказал он, вставая. — Все, что пришло тебе на ум.
— Фабиан, если ты ждешь, что я найду какое-то указание на то, что это было самоубийство либо убийство, то я должна, к сожалению, тебя разочаровать. — Она посмотрела на часы на руке. К тому же, мое время заканчивается.
— Но ты же должна была увидеть что-то…
— Я не слепая, — перебила его Стуббс. — Я вижу многие вещи. Но ничего, что помогло бы тебе начать серьезное расследование. Ведь в этом все дело, не так ли?
— Может и не так. — Фабиан подошел к ней. — Давай на несколько минут представим, что это было не самоубийство.
Стуббс вздохнула и снова посмотрела на часы.
— Хорошо… Но сделаем все быстро. Можем начать с фотографий, которые ты отправил мне по электронной почте. Насколько я могла судить, он весил больше ста килограммов. Уже здесь возникает проблема. Даже просто поднять его трудно, если вообще возможно. Потом нужно преуспеть с тем, чтобы повесить его на крюк. Добавьте к этому тот факт, что он, вероятно, будет оказывать большое сопротивление и бороться за жизнь, если только не находится без сознания. Кстати, было ли вскрытие?
Фабиан кивнул.
— Были ли какие-нибудь травмы головы, свидетельствующие о насилии?
— Нет.
— А токсикологическое исследование?
— Там тоже ничего необычного.
— Значит, ударов по голове он не получал и наркотиками его не накачивали. Ты же сам это сказал.