Фильм начался, но я почти не воспринимаю ничего из того, что происходит на экране. Как мне надо вести себя, когда фильм кончится, посмотрит ли еще раз на меня девушка в черном пальто, и если посмотрит, то какими глазами? И как мне вести себя с Настей на улице?.. А Полуянов?.. Как он отреагирует на все, что, конечно же, заметит?.. Впрочем, на Полуянова наплевать.
Кадры впечатляют, актеры — лучше не надо, особенно Сильвана Пампанини, но содержание фильма по-прежнему не доходит до меня. Я ощущаю только, как стремительно летит время…
Фильм кончается. Открываются сразу три выхода, и зрители тесной толпой валят наружу, в темноту и в свежесть. Чуть впереди, усмехаясь в прокуренные до желтизны усы, передвигается Полуянов. Стыдясь чего-то, украдкой я выискиваю взглядом девушку с Больничного острова. Вон она — пробирается между рядами, вся озабоченная тем, чтобы не задевать сиденья, но что-то подсказывает мне, что она все-таки не упускает меня из виду. Девушка выбирается из рядов перед нами и, горделиво вздернув носик, выходит на улицу. Вся ее повадка как бы уличает меня в чем-то — мне кажется так.
С губ Насти слетает пар. От холода после тепла лицо ее грубеет. От этого я чувствую себя увереннее, будто сравнялся с ней в чем-то. Настя продевает свою руку в сгиб моей правой руки, нажимает плечом и спрашивает, о чем я молчу. Интересный вопрос. Вот только как на него ответить?.. Еще интереснее будет, если девушка в черном пальто обернется и увидит, как мы тут обжимаемся с Настей. Но как часто со мной случается, мне необходимо усложнить свое положение. Я бухнул, что хочу поцеловать ее — Настю, конечно.
— Так в чем же дело? — посмеиваясь, подначивает Настя.
Поднявшись на цыпочки, я потянулся к ее губам. Совсем рядом от моих огромные глаза Насти, полные едва сдерживаемого смеха. Настя, видимо, тоже вытягивается на цыпочках, я никак не могу дотянуться до ее губ. На цыпочках долго не простоишь, сводит мышцы. Не солоно хлебавши, приходится на половине бросить эту затею. И тут я вижу, что перед тем как свернуть на мостки, ведущие к Больничному мосту, девушка в черном пальто оглянулась. Она видела, конечно же, все.
— Понравилось? — поддразнивает меня Настя. — Проводи меня до автобуса. Мне пора домой.
— А может, прошвырнемся пешком? — бесшабашность охватывает меня.
— Ой, нет-нет!
Впереди двое. Хорошо, если бы они оказались хулиганами. Я бы сразился с ними, показал Насте, какой я неустрашимый. Двое ближе. Я узнаю в них Ваську и Юрку. Они оживленно спорят о чем-то.
— Привет, — небрежно роняю я, поравнявшись с ними.
Они останавливаются и смотрят так, будто каждого хорошенько трахнули по башке.
— Т-ты-ы? — выдыхает Васька, и в голосе его звучит надежда, что это не я.
Настя, подыгрывая мне, еще крепче прижимается к моему плечу. Так мы и проходим мимо, и я ощущаю на своей спине завидующие взгляды моих дружков. Я прошу Настю обождать и подхожу к корешкам на пару слов. Они выглядят так, будто оскорблены свалившимся на меня счастьем. Еще они как бы сомневаются, достоин ли я его, сумею ли удержать.
— Это кто? Настя? — обиженно вопрошает Васька.
— Нет. Это королева Марго. Урожденная Валуа.
— Ну, ты даешь! — не верит своим глазам Васька, а Юрка глупо ухмыляется.
С них хватит. Я возвращаюсь к Насте. И не удерживаюсь от того, чтобы не нанести дружкам еще один удар — обнимаю ее.
— Тот, что разговаривал с тобой, сидел на моем стуле, — сообщает Настя. — А Валя-то Коничева девочка славная. Ты ее сегодня очень обидел. Зачем ты так?..
Я молчу. А что тут скажешь? Настя должна сама догадаться, что нечего. Уж не для того ли она и пришла, что хотела сказать про Валю?..
Мы подходим к остановке. Автобуса нет, улица пустынна. В это время суток автобусы ходят редко. Настя как-то странно косится на меня.
— Теперь мы увидимся не скоро, — говорит она, загадочно и почему-то тревожно улыбаясь. — Я уезжаю в Петрозаводск и вернусь только после Октябрьских праздников. Меня там ждут, понимаешь?
— Понимаю, — бормочу я, хотя ничего не понимаю.
— Чего ты понимаешь? — спрашивает Настя, и глаза ее становятся еще тревожнее. — Ничего ты не понимаешь. Ни-че-го.
Из-за поворота, переваливаясь с боку на бок, выезжает автобус. Я беру Настю под локоть, чтобы, как только распахнется дверь, нырнуть вместе с нею в автобус, и тут ощущаю, как отчужденно напряглась Настя. Должно быть, она не хочет, чтобы я проводил ее до дому. И точно.