– Поласкай меня ртом, – приказываю я.
Кайла немного колеблется, прежде чем наклониться и поцеловать меня. Я вздрагиваю от удивления и поддаюсь нашему соединению. Не совсем то, что я имел в виду, но сойдет и это. Я запускаю пальцы в ее темные волосы и сливаю наши рты, когда она обхватывает рукой мой член и уверенно дрочит. Жестко, властно. Это застает меня врасплох, хотя и не должно.
Я стону, облизываю и покусываю губы Кайлы, в то время как она возносит меня все выше и выше – так высоко, что я извиваюсь и судорожно проталкиваю член сквозь ее крепкую хватку.
– Твою ж мать, детка, – рычу я, кончая и засовывая язык так глубоко в ее рот, как только могу. Бурные ощущения разрывают мои внутренности. Как только волнующая дрожь проходит, а мой живот покрывается спермой, Кайла отпускает мой член, будто только что вышла из транса. И смотрит на меня широко раскрытыми, испуганными глазами.
– Твою ж мать.
Глава 9
Кайла
Втягиваю воздух, достигнув на беговой дорожке отметки в десять миль. Я наказываю себя, но все равно снова и снова проигрываю в голове случившееся прошлой ночью с Ризом. Придя в себя, я выскочила из его палаты, словно та пылала в огне.
Глупая. Глупая. Не говоря уже о том, что это было неэтично.
Я, нахрен, с ума сошла.
Именно это я буду повторять, когда столкнусь с администрацией больницы. Временное помешательство, смешанное с бессонницей. Я не способна нести ответственность за свои поступки. Даже если те дарили наслаждение. Чрезвычайное. Что хуже всего. И я жаждала продолжения. Хотела оседлать Риза, словно байк на холостом ходу.
Единственный мужчина, к которому я испытывала подобные сильные чувства – Дэв.
Да что ж за задница такая!
Сухожилия ноют, а пот стекает по шее, в то время как я передвигаю ногами по беговой дорожке.
– С добрым утречком, – Сэм прыгает на соседнюю дорожку, поглядывая на мой дисплей. – Дорогая, ты бежишь одиннадцатую милю. За что-то себя наказываешь?
– А? – я теряю концентрацию и спотыкаюсь о свои же ноги. Сэм быстро реагирует, включая аварийную остановку, прежде чем я упаду и сломаю себе шею.
– Кайла! – она помогает мне встать и сует в лицо бутылку воды. – Что с тобой творится? – обеспокоенно спрашивает Сэм.
– Ничего, – всё. – Просто пропустила кучу тренировок и пыталась наверстать упущенное, – лгу я, судорожно глотая воду.
Сэм бросает на меня недоверчивый взгляд.
– Клянусь, – фыркаю я.
– Ну ладно.
Она включает свою дорожку, как только я прихожу в чувство, и начинает ходьбу в быстром темпе. Делаю то же самое, но гораздо медленнее, чтобы остыть. Полагаю, мне достаточно наказаний на сегодня.
Одна лишь фраза продолжает кристально чисто звучать в голове, когда я шагаю рядом со своей догадливой тетей.
– Как там твоя мужская дилемма? – небрежно спрашивает Сэм.
Все становится намного сложнее.
– Ничего нового, – снова вру я.
Я не разговаривала с Дэвом уже несколько дней, а после ночи с Ризом мне хотелось бы избегать любого мужчины по фамилии Дэйн. Как смотреть Дэву в глаза после того, как я подрочила его брату-близнецу?
И где! На работе!
– Как продвигается дело с наркотиками? – перевожу разговор на другую тему, желая поговорить о чем угодно, кроме моей несчастной личной жизни.
– Без изменений, – Сэм разочарованно качает головой. – Вчера вечером случилась еще одна передозировка. Пятнадцать лет от роду.
– Печально.
– Это бессмысленно. Такое не должно происходить.
Она увеличивает скорость дорожки и бежит трусцой. Сэм и я поступаем одинаково, когда дело доходит до борьбы со стрессом. У нас есть один верный способ избавиться от него. Выбить его из себя к черту. Сэм научила меня этому давным-давно, когда в моей жизни наступили тяжелые времена. Тогда мне казалось, что я никогда не смогу выкарабкаться из тьмы, опустошения и отчаяния. Я находилась в паре шагов от принудительного лечения, но Сэм не дала мне стать «каким-то обдолбанным, глотающим таблетки, депрессивным уродом» – ее слова.
Поэтому каждое утро тетя будила меня ни свет, ни заря и тащила с собой на пробежку. В дождь, солнце или снег. Первые несколько недель я плакала, но она не сдавалась. Сэм была полна решимости сделать меня сильнее и сделала. Вскоре бег стал моей отдушиной каждый раз, когда подобные чувства угрожали сломить меня. Я все еще борюсь с тревогой и депрессией, но хорошая, долгая пробежка на свежем утреннем воздухе всегда помогает справиться с ними. Одолеть их. Это своего рода моя лекарственная марихуана.